Читать книгу - "Танковая война на Восточном фронте - Александр Широкорад"

«Если же говорить о «субъективных» причинах неудачных действий механизированных корпусов, то наиболее важной из них была организационная структура самого корпуса и входящих в его состав танковых и моторизованных дивизий. Именно этот фактор привёл летом 1941 года командование Красной армии к отказу от самостоятельных танковых соединений как таковых и к переходу к соединениям и частям поддержки пехоты — танковым бригадам, полкам и батальонам…

Отказ от танковой дивизии, как организационной единицы, был вызван прежде всего негативным опытом их использования летом 1941 года. И если мы сравним танковые дивизии РККА и вермахта, то поймём главную причину такой реформы. Сразу бросается в глаза тот факт, что в советской танковой дивизии полностью отсутствовали противотанковые орудия, по количеству лёгких гаубиц она уступала немецкой в два раза, по полковым орудиям — в пять раз, по миномётам среднего калибра — в полтора раза. Но самой ощутимой была разница в количестве моторизованной пехоты в обоих соединениях. На 375 танков советской дивизии приходилось около трёх тысяч человек мотопехоты, а на 150–200 танков немецкой — шесть тысяч человек мотопехоты. Если считать в батальонах, то на 8 танковых батальонов в дивизии РККА приходилось 3 мотострелковых батальона (соотношение 2,67:1), в то время как в немецкой танковой дивизии это соотношение было 1:1,67 — 1:2,5 в пользу пехоты (считая мотоциклетный батальон), так как на 2–3 танковых в ней было 5 мотопехотных батальонов.

В связи с такой организацией немецкой танковой дивизии было намного легче и наступать, и обороняться. Ей это позволяла делать пехота, двигавшаяся вместе с танками и способная занять и удерживать местность. Опыт войны привёл советские танковые войска к сходной организации. Танковая дивизия 1946 года имела в своём составе 11 646 человек, 210 танков Т-34, три танковых и мотострелковый полк. Причём в танковых полках, помимо трёх танковых батальонов, был ещё батальон автоматчиков — последнее было уже исключительно советским изобретением, в немецкой танковой дивизии такой практики не было…

В танковой дивизии 1941 года только по штату было пять типов танков (тяжёлые КВ, средние Т-34, лёгкие БТ, Т-26 и химические танки), а фактически дивизии имели на вооружении практически весь спектр бронетанковой техники, выпущенной в Советском Союзе в 30-е годы. Таким образом, получались комбинации, мешающие эффективно использовать танковые соединения. Например, в 12-м механизированном корпусе 23-я танковая дивизия была вооружена танками Т-26, а 28-я танковая дивизия — машинами БТ-7. Подвижность соединений одного и того же корпуса оказалась различной, поэтому эффективность совместных действий двух дивизий представляется сомнительной. Такие же ситуации возникали и в других корпусах — например, в 7-м (14-я тд на БТ, 18-я тд — на Т-26) и 19-м (40-я тд на Т-37, 43-я — на Т-26). Новые танки порой только добавляли проблем и разнобоя. Так, командир 41-й танковой дивизии в своём отчёте о боевых действиях жаловался на то, что танки КВ (в данном случае — КВ-2) с их маршевой скоростью 5 км/ч отставали даже от относительно медленных Т-26»^[28].

Во многих деталях я согласен с Дригом, но с основным тезисом, мол, танковый погром наступил потому, что наши мехкорпуса имели слишком много танков, согласиться нельзя. Получается, что если бы в мехкорпуса ввели по одной стрелковой дивизии, то результат был бы иной?

Дело обстоит несколько иначе. Немцы имели мобильные танковые и пехотные дивизии, а наши мехкорпуса были мобильны только на бумаге. Германские танковые дивизии эффективно поддерживались авиацией и артиллерией. Наши тракторы перевозили корпусную артиллерию со скоростью 5–6 км/ч даже по шоссе, а германские полугусеничные тягачи перевозили самые тяжёлые орудия со скоростью до 35 км/ч.

Ветеран войны полковник Р. Уланов рассказывал мне: «Везёт трактор гаубицу-пушку MЛ-20. Кабина трактора открытая, водитель там один. Вдруг вижу — водитель соскакивает с сиденья, бежит к обочине, спускает штаны…. вытирается, надевает штаны, догоняет идущий трактор и садится за рычаги управления».

Такова была наша мехтяга!

У немцев официально к 22 июню было около 250 CАУ. В первые же месяцы войны они получили от промышленности ещё несколько сот САУ. Кроме того, в вермахте были ещё сотни неучтённых САУ. Это САУ на шасси трофейных танков, особенно французских, и всякие самоделки — 37-мм противотанковые пушки на полугусеничных бронетранспортерах, 88-мм зенитные пушки на полугусеничных тягачах и т.п. В РККА же самоходки появились в 1943 году!

У немцев превосходно работала радиосвязь как в танковых частях, так и при взаимодействии их с авиацией, артиллерией и пехотой.

У немцев уже к 22 июня в моторизованных частях были сотни колёсных и полугусеничных бронетранспортеров, а у нас бронетранспортеры появились лишь после войны.

Тягач Sd. Kfz. 9 с кормовым упором.