Читать книгу - "История колдовства - Монтегю Саммерс"

Часть этих пророков бежала в Англию, где они вызвали значительные волнения. Вольтер в «Siecle de Louis», XIV, XXXVI, сообщает, что один из главных бунтовщиков, печально известный Эли Марион, стал таким несносным из-за своих avertissements prophetiques и ложных чудес, что его пришлось изгнать из этой страны в силу угрозы общественному порядку, которую он создавал. ^[129]

Существование злого невоплощенного разума подтверждается церковными истинами, равно как и существование царства зла с одним правителем и, видимо, многочисленными слугами, разветвленной иерархией. Это царство ведет войну с силами добра, пытается поработить человека и сотворить зло. Если человек задался целью войти в контакт с миром теней, чего бы это ему ни стоило, то так он и сделает. Случаи такие редки, но, без сомнения, бывают. Подобные связи в совокупности со своими последствиями и всем, что их окружает, как раз и называются ведовством или колдовством. Эрудит Шпренгер в «Молоте ведьм» с чувством заявляет, что с его точки зрения отрицание возможности ведовства является ересью. «Ведь Сам Господь говорил о магах и волшебниках, какой же неверный может утверждать, что они не существуют?» – пишет Пьер де Ланкр в книге «L’Incredulite et Mescreance du Sortilege» (Paris, 1622) ^[130]. Знаменитый адвокат Блэкстоун в своих Комментариях (1765), IV, 4, заключает: «Отрицать возможность существования ведовства и колдовства, значит, неумело противоречить откровению слова Божьего, выраженного в разных местах как Ветхого, так и Нового Завета; каждая нация подтверждает или известными примерами, или законодательными запретами по меньшей мере возможность сговора со злыми духами». Даже сверхосторожный, я чуть было не сказал, скептичный, отец Тарстон признает: «Перед лицом Святого Писания и учения отцов церкви и богословов трудно отрицать теоретическую возможность заключения пакта с дьяволом и вмешательства дьявола в дела людские». Ошибки, хитрость, самообман, гипнотизм, больное воображение, без сомнения, сыграли немалую роль в создании легенд о таких контактах. Одно дело говорить об обладании какими-то магическими способностями, другое дело реально их иметь. Понятно, что если человек твердо верит во власть сил тьмы, если считает, что эти силы могут вмешиваться в дела и судьбы людей и постоянно это делают, то он может посвятить себя служению этим силам, может отказаться от своей воли, может призвать дьявола для выполнения своих желаний и целей и убедить себя, что он действительно вошел с ним в контакт и стал его рабом и слугой. ^[131] Больше того, как и можно было ожидать, протоколы переполнены записями о разнообразном шарлатанстве, хитростях и преступлениях, при совершении которых учитывалась суеверность населения. Умелая игра и фиглярство нередко вводили в заблуждение глупцов и людей недалеких. Больное тщеславие заставляло шарлатанов искать репутации ведьмы или колдуна-знахаря, а создание такой славы нередко влекло за собой и весьма приличный прибыток.

Но даже с учетом всех этих поправок, после того, как мы детально рассмотрим долгую и кровавую историю ведовства, убедимся в нередкости массового фанатизма и многочисленных жестокостях охоты на ведьм, после того, как мы рассмотрим все эти события в свете достижений науки, оценим их с психологической и физиологической точек зрения, и все случаи разберем в деталях; после того, как, расследуя заново преступления ведьм, мы убедимся, что в одних случаях под ведьмами подразумевались истерички, в других – больные каталепсией, эпилепсией и другими редкими нервными болезнями, даже сегодня не распознанными; после того, как станет очевидным, что процессы нередко вызывались личной враждой к осужденным, а порою выжившие из ума старушки становились жертвами разъяренной толпы и невежественного суеверия; что разочарованные шантажисты или воры могли стать инициаторами подобных процессов; что обвиняемые были иногда просто эксцентричными или не вполне нормальными людьми; что множество подозреваемых обвинялось на основании признаний ведьм, сделанных на дыбе или при пытке испанским сапогом; после того, как мы проанализируем все эти обстоятельства и вполне осознаем весь ужас творящегося порой судебного произвола – нам не останется ничего, кроме как признать, что большое количество важных процессов не может быть объяснено только упоминавшимися выше моментами. Как написал один непредубежденный автор: «В большом количестве случаев судебное разбирательство здесь основывалось на реальном факте совершения преступления» ^[132]. И единственная возможность объяснить эти случаи заключается в признании реальности ведовства и контрактов с дьяволом. Следует хорошо помнить, что лучшие умы Европы, тонкие интеллектуалы, ученейшие из ученых, люди благороднейшие, знавшие о таких делах, все твердо верили в ведовство. Среди них возвышаются такие авторитеты, как св. Августин, «перворазрядный гений философии и богословия, возвышающийся подобно пирамиде над античностью и последующими веками» ^[133]; блаженный Альберт Великий, универсальный доктор энциклопедических знаний; св. Фома Аквинский, ангелический доктор, один из лучших умов, когда-либо обитавших на земле, серафический св. Бонавентура, возлюбленнейший из мистиков; многие Папы, в том числе Александр IV, друг францисканцев, благоразумный, добрый, глубоко религиозный человек, «прилежный в молитве и твердый в воздержании» ^[134]; Иоанн XXII, «человек серьезный, с привычками аскетичными и простыми, как было признано» ^[135]; Бенедикт XII, набожный цистерцианский монах, весьма сведущий в богословии; Иннокентий VIII, блестящий прелат, ученый и дипломат; Григорий XV, эксперт канонического и гражданского права, справедливейший и снисходительнейший из понтификов, человек весьма талантливый. Мы знаем имена таких ученых, как Жерсон, канцлер Нотр-Дама и ректор Парижского университета, «справедливо признаваемый обладателем одного из острейших интеллектов своей эпохи» ^[136]; Яков Шпренгер, который, несмотря на свои этимологические ошибки, многого достиг в области науки; Жан Боден, «один из основателей политической философии и политической истории» ^[137]; Эразм; епископ Джьюэлл из Солсбери, «один из способнейших и авторитетнейших толкователей учения реформированной Церкви Британии» ^[138]; галантный Райли; лорд Бэкон; сэр Эдвард Коук; кардинал Мазарини; прославленный Бойль; Кадворт, «возможно, самый выдающийся из ученых, воспевавших деятельность английской церкви»; Селден; Генри Мор; сэр Томас Браун; Джозеф Гленвилл, «лишь немногими из своих последователей превзойденный в гении»; Мерик Казабон, ученый кентерберийский пребендарий; сэр Мэтью Хэйл; сэр Джордж Макензи; Уильям Блэкстоун и многие другие, не столь известные священники, адвокаты и ученые. Трудно представить, что все они, пусть временами и ошибаясь в деталях, были полностью неправы в оценке ведовства. Ученый Синистрари в своем труде «De Demonialitate» ^[139], основываясь на авторитетном мнении Франческо-Марии Гуаццо из братства св. Амброзия (Compendium Malefi-carum, Кн.1.7) пишет: «Primo, ineunt pactum expressum cum Daemone aut alio Mago seu Malefico uicem Daemonis gerente, et testibus praesentibus de seruitio diabolico suscipiendo: Demon vero uice uersa honores, diuitias, et carnales delectationes illis pol-licetur» (Сперва (новообращенный демонист. – Прим. пер.) заключает в присутствии свидетелей контракт с демоном, а возможно, магом или колдуном, действующими за него, в котором оговаривается, что он поступает на службу к дьяволу, а тот взамен обязуется предоставлять ему почести, богатства и телесные наслаждения).