Читать книгу - ""Кровавый карлик" против Вождя народов. Заговор Ежова - Леонид Наумов"

По приказу № 00447 для Восточно-Сибирского края лимит был установлен в 1000 по 1-й категории и 4000 по 2-й категории. Осенью 1937 г. край разделили на Иркутскую и Читинскую области. В постановлении от 31 января 1938 года лимит для Иркутской области был установлен в 3000 по 1-й категории и 500 по 2-й категории. Затем Политбюро дважды принимало решения: 29 апреля и 25 августа об увеличении лимита на 4000 и 5000 соответственно^[4].

По польской линии было репрессировано 629 человек (из них 626 приговорено по 1-й категории), по немецкой — 149 человек (из них — 135 по 1-й категории). Важно подчеркнуть, что почти все они осуждены в «альбомном порядке» — то есть аресты и расстрелы тройкой, которые проводились осенью 1938 года, проводились в рамках кулацкой операции.

Таким образом, в рамках кулацкой операции было принято решение осудить 17 500 и менее тысячи по национальным линиям.

В расстрельных списках содержится 466 имен (из них 415 по 1-й категории).

В книгах памяти Иркутской области содержится одиннадцать с половиной тысяч имен арестованных в 1937–1938 гг. Из них приговорено к ВМН более 6000 и осуждено тройками более 8000.

Не первый взгляд 8000 имен — это только чуть менее половины осужденных в рамках кулацкой операции (17 500), однако, скорее всего, это не так…

Внимательный анализ динамики арестов показывает, что кулацкая операция началась в августе 1937 года. Пик приходится на ноябрь 1937 года. Сейчас трудно сказать, в чем причина того, что кульминация арестов приходится не на август — сентябрь, а на ноябрь. Обычно это признак того, что были утверждены дополнительные лимиты. У нас нет сведений о том, что эти лимиты утверждались Политбюро, следовательно, это решение могло быть принято наркоматом. Однако в августе 1937 г. — январе 1938 г. арестовано и осуждено тройками около 3000 тысяч — то есть лимит не перевыполнен (правда, мы не учитываем уголовников). На диаграмме ясно видно и выполнение постановления Политбюро от 31 января 1938 года — почти 4000 человек арестовано (из них почти 3000 осуждено тройками) в феврале — апреле 1938 года. Также видно и выполнение лимита от 29 апреля — более 2500 имен лиц, арестованных в мае — августе 1938 года (около 2000 осуждено тройками). Напомним, что майско-июньский (июльский) всплеск арестов характерен и для других регионов.

Есть основания предполагать, что в действительности последние лимиты не были выполнены полностью. Во-первых, несмотря на лимит августа 1938 года, взлета арестов в августе — сентябре нет. Скорее всего, это объясняется тем, что изменилась общая ситуация в стране и региональное руководство приостановило аресты. Во-вторых, в книгах памяти почти тысяча имен лиц, арестованных в 1938 году, но освобожденных осенью 1938 года. То есть тех, кого успели арестовать в рамках выполнения лимита, затем освободили. Иными словами, реальное количество репрессированных в области, видимо, меньше, чем утверждено лимитами. Напомним также, что мы не знаем, сколько было репрессировано уголовников.

Чтобы оценить степень полноты источника, надо учесть и то, что в книгах памяти почти 500 имен поляков и более ста немцев (правда, часть из них осуждена ВКВС). Таким образом, жертвы национальных операций отражены в книгах памяти на 80 % (с учетом поправки на то, что не все жертвы национальных операций этнические поляки или немцы, то, видимо, и больше).

Подавляющее большинство репрессированных — сельские жители (75 %). Причем удельный вес сельских жителей растет в те периоды, когда растет количество репрессированных. Так, в ноябре 1937 г. и феврале и мае 1938 г. удельный вес сельских жителей достигает 82–87 %. Складывается впечатление, что новые лимиты, принятые 31 января 1938 года и 16 апреля 1938 года, были использованы для того, чтобы нанести удар по крестьянам.