Читать книгу - "Несостоявшиеся столицы Руси. Новгород. Тверь. Смоленск. Москва - Николай Кленов"

«В лето 6801 (1293) Князь Ондрей Александровичь иде въ Орду съ инеми князи Рускими и жаловася царю на брата своего, князя Дмитреа Александровича. Царь же отпоусти брата своего Дюденя съ множествомъ рати на великого князя Дмитреа Александровича». [Все цит. по: Типографская летопись. ПСРЛ. Т. 24; датировка событий следует за знаменитой работой: Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 286–287, 289, 356]. Итоги этой Дюденевой рати мы разберем ниже.

Систематическое обращение к помощи монгольских вооруженных сил мало того что нанесло Северо-Восточной Руси удар, сравнимый с Батыевым нашествием, но еще и фактически сформировало заведомо проигрышный modus operandi для русских князей, способный привести их вместе с государством лишь к печальному концу. Радует лишь то, что Андрей Александрович все же не получил своего грамотного пиара и не превратился в «брендовую» фигуру отечественной истории.

В войне Дмитрия и Андрея, двух сыновей Александра Невского, Тверь поневоле должна была выбирать свою сторону баррикад. И вот при Михаиле Ярославиче, «посмертном» сыне Ярослава Ярославича от новгородской боярыни, Тверь решительно встала против сил, олицетворявших наиболее страшный и отвратительный выбор в отечественной истории. Закономерно, что вместе с Тверью в «антиандреевскую» коалицию вошел еще один город, в котором правящий князь также начал искать пути выхода из порочного круга княжеского «коловращения». Результат не заставил себя ждать: в 1285 г. «…князь Андреи приведе царевича, и много зла сътворися крестьяномъ. Дмитрии же, съчтався съ братьею, царевича прогна, а боляры Андреевы изнима» [ПСРЛ. Т. 4, ч. 1, вып. 1. С. 246; т. 5. С. 201; т. 1, стлб. 526].

Этой «братьею» и были (по обоснованному мнению Насонова и Горского) Михаил Ярославич Тверской и Даниил Александрович Московский.

Высшей точкой внутренней войны стала так называемая «Дюденева рать». В 1293 г. Андрей Александрович, Федор Ростиславич Ярославский, Дмитрий и Константин Борисовичи Ростовские отправились в Волжскую Орду, после чего хан Тохта послал на Дмитрия Александровича и его союзников (наиболее значимыми из которых были Даниил Александрович Московский и Михаил Ярославич Тверской) войско во главе со своим братом Туданом (Дюденем). Великий князь бежал в Псков. Были взяты города Владимир, Суздаль, Муром, Юрьев, Переяславль, Коломна, Москва, Можайск, Волок, Дмитров, Углич. К Москве Дюдень и Андрей подошли после взятия Переяславля — столицы собственного княжества великого князя Дмитрия — «и Московского Данила обольстиша, и тако въехаша въ Москву и сътвориша такоже, якоже и Суждалю, и Володимерю, и прочим городом, и взяша Москву всю и волости, и села» [ПСРЛ. Т. 18. С. 82].

Но триумф Андрея был недолгим. Еще после второго его обращения к ордынской помощи Дмитрий Александрович сделал сильный встречный ход: «Съ своею дружиною отъеха в Орду к царю татарскому Ногою». (После татарского похода 1281 г. Дмитрий восстановил великокняжеские права своими силами.)

Ногай, внук одного из младших братьев Батыя — Бувала, — являлся фактически самостоятельным правителем западной части улуса Джучи от Нижнего Дуная до Днепра (ставка его находилась в низовьях Дуная). Приезд великого князя Владимирского был, по-видимому, для этой силы первым серьезным контактом с князьями Северной Руси, позволившим Ногаю начать создавать там собственную сферу влияния.

И вот в 1293 г., когда войско Дюденя находилось в Москве, в свою столицу вернулся из Орды Ногая Михаил Ярославич Тверской. Узнав о его возвращении, татары и Андрей, уже собиравшиеся напасть на Тверь, не решились этого сделать. Причиной этой нерешительности был сильный отряд «ногаевских» татар под командованием Токтомеря, пришедший на Русь для поддержки вассалов злейшего врага сарайских ханов. Войско ногаевцев двигалось вслед за спешащим в родной город Михаилом Тверским, и именно приближение Токтомера заставило Дюденя отказаться от похода на Тверь (судя по хронологии, Токтомер продвигался на тверскую территорию практически одновременно с отходом Дюденя от Волока) [ПСРЛ. Т. 1, стлб. 483; т. 18. С. 83; т. 3. С. 327; см. также: Горский А. А. Москва и Орда. М., 2003. С. 17].

Дмитрий Александрович в такой обстановке в марте 1294 г. попытался вернуться из Пскова на Северо-Восточную Русь. Андрей с отрядом новгородцев выехал из Новгорода в Торжок с целью перехватить брата. Обоз Дмитрия достался нападавшим, но сам законный великий князь добрался до Твери, превратившейся в главный бастион «антиандреевской» коалиции. Отсюда Дмитрий Александрович отправил в Торжок посольство, заключившее мирное соглашение между противоборствующими сторонами. После своего недолгого триумфа времен Дюденевой рати Андрей оказался вынужден вернуть старшему брату великое княжение и Переяславль, взамен сохранив за собой новгородский стол. Таким образом, поход Дюденя имел лишь ограниченный конечный успех — из-под власти Дмитрия Александровича удалось изъять только Новгородскую землю. И здесь сложно переоценить роль Твери, последнего непокоренного города «антиандреевских» сил, равно как и роль её князя Михаила Ярославича.

Но скорая смерть Дмитрия сделала Андрея «законным», по старшинству, великим князем Владимирским. Территория великого княжества оказалась в его руках и тем самым перешла в сферу влияния Волжской Орды; противники Андрея, только что испытавшие татарское разорение, не решились сразу же выдвинуть ему конкурента, но потенциально таковыми должны были стать Михаил Тверской и Даниил Московский.

И в 1296 г. произошло новое обострение борьбы между добравшимся, наконец, до великокняжеского стола Андреем и московско-тверской группировкой. Осенью этого года новгородцы изгнали наместников Андрея Александровича и пригласили на княжение Даниила. Московский князь ответил на это приглашение согласием. После этого был заключен договор о союзе между Новгородом и Михаилом Тверским. В том же году Андрей Городецкий пришел из Волжской Орды в сопровождении очередного татарского отряда, возглавляемого на этот раз Олексой Неврюем. Поездка великого князя в Орду не была, однако, реакцией на лишение его новгородского стола, поскольку отправился он туда еще в 6803 г., то есть до 1 марта 1296 г. Наоборот, противники Андрея, предугадывая последствия его очередной поездки к сарайскому хану, воспользовались отсутствием непопулярного великого князя, чтобы начать наступление первыми. Тверской и московский князья успели:

«Приде Андреи князь ис татаръ и совокупи вой и хоте ити на Переяславль ратью, да от Переяславля к Москве и ко Тфери; слышав же князь Михаиле Тферьскыи и Данило Московьскии князь, и совокупивъ вой и пришедше и стаста близъ Юрьева на полчищи, Андреи в Володимери, и тако не даста пойти Андрею на Переяславль»… «и сташа супротив себя, со единой стороны князь великий Андреи, князь Феодоръ Черный Ярославскыи Ростиславичь, князь Костянтинъ Ростовскыи со единого, а съ другую сторону противу сташа князь Данило Александровичь Московскыи, брат его князь Михаиле Ярославичь Тферскыи, да съ ними Переяславци съ единого. И за малымъ упаслъ Богъ кровопролитья, мало бою не было; и поделившеся княжениемъ и разъехашася въ свояси» [ПСРЛ. Т. 1, стлб. 484; ПСРЛ. Т. 18. С. 83].

Одним из пунктов соглашения, заключенного во Владимире зимой 1296/97 г., было сохранение за тверским, московским и переяславским князьями права на самостоятельный сбор дани, которое они приобрели, будучи вассалами Ногая. Характерно, что в сообщении Троицкой и Симеоновской летописей вставшие на пути Андрея и Неврюя тверской и московский князья ошибочно названы братьями. В кровавой кутерьме 80-х и 90-х гг. XIII в. эти князья вместе сумели сделать главное: сумели доказать, что Орда не непобедима, что татар можно использовать против татар, что покорностью, наглостью и крепким войском можно добиться большего, чем одной покорностью.