Читать книгу - "Мистическая Прага - Генри Болтон"

Врачи, пребывавшие при дворе Рудольфа, имели огромное влияние на императора, страдавшего ипохондрией. Некоторые из них были известными ботаниками, другие — астрологами и алхимиками, пользовавшиеся особым душевным расположением высокородного пациента.

Когда Рудольф занял место своего отца Максимилиана, он унаследовал также и его придворных врачей, а когда он перенес свою резиденцию в Прагу, доктора последовали за ним. Один из них, Петро Андреа Маттиоли, уроженец Вены, был известным ботаником, прославившимся своими комментариями к книге Диоскорида о медицине «Materia Medica» («Начала медицины»), которая выдержала несколько изданий и была переведена на несколько языков. Маттиоли, однако, прослужил у Рудольфа всего год, и после его смерти его сменил Адам Хубер фон Ризенбах. Другой врач, служивший еще у Максимилиана, доктор Иоганн Крато фон Крафтхайм, имел историю жизни весьма интересную: он начал свою карьеру студентом теологии в Виттенберге, где стал учеником и другом реформатора Мартина Лютера. Затем ради медицины он забросил теологию и учился в Вероне и в Падуе, а став достаточно известным врачом, получил место лейб-медика императора Фердинанда I и, будучи сам убежденным протестантом, верой и правдой служил трем правителям-католикам Германской империи. После недолгого правления Фердинанда Крафтхайм остался врачом Максимилиана, а после его смерти — Рудольфа, которому служил десять лет. Он умер в 1587 г. в возрасте шестидесяти семи лет.

Рамберт Додоенс, которого иногда называют «Теофрастом Нидерландов»^[30], был очень широко образован в области древней литературы, математики и астрономии, хотя его любимым предметом также была ботаника. Он был одним из врачей при венском королевском дворе в течение четырех лет, но вскоре после своего приезда в Прагу серьезно поссорился со своим коллегой доктором фон Крафтхаймом и проникся по этой причине таким отвращением к придворной службе, что ушел от Рудольфа и вернулся на родину, где стал профессором медицины в Лейденском университете.

На службе у императора состояли еще три выдающихся медика: доктор фон Хайек, о котором уже шла речь в предыдущих главах этой книги, доктор Кристофер Гаринониус и доктор Михаил Майер. Гаринониус родился в Вероне и в юности служил у герцога Урбино, у Рудольфа он стал императорским советником, а также личным врачом, и получал среди всех самое большое содержание. Доктор был страстным приверженцем оккультной философии и учения Генриха Корнелиуса Агриппы, о котором ходит немало сверхъестественных историй. Агриппа умер шестьюдесятью годами раньше рождения Гаринониуса, но его труды все еще оставались весьма популярными и высоко ценились адептами оккультизма. В своей медицинской практике Гаринониус был последователем Парацельса и пользовался большой известностью благодаря своим эликсирам^[31] и панацеям^[32], каковые он применял исключительно с впечатляющими магическими церемониями и лишь при благоприятном расположении небесных тел. Сам он никогда в жизни не болел, приписывая свое исключительное здоровье амулетам и всевозможным талисманам, которые всегда носил с собой, а также порошкам, которыми натирал свое тело при убывающей и растущей луне — кстати говоря, эти магические порошки были единственными средствами, которые он никогда не прописывал бесплатно. Он никогда не страдал от головных болей, в то время как его коллега доктор Майер был подвержен этому тяжелому недугу, что стало причиной их ссоры. Однажды Гаринониус гордо заявил о том, что судьба милосердно обошлась с ним, избавив от головных болей, на что Майер ответил жестокой шуткой, заметив, что голова может болеть только у тех, у кого в ней вообще что-то есть, — эту плоскую остроту его гордый оппонент так и не смог простить.

Доктор Михаил Майер был моложе и гораздо образованнее^[33]. Будучи врачом, он являлся также и личным секретарем Рудольфа, и имел титулы доктора медицины, доктора философии, пфальцграфа, а также рыцаря Священной Римской империи. Он был, как считается, розенкрейцером, хотя это мистическое братство не оказывало в те времена влияния на научный и литературный мир своими удивительными предположениями и заявлениями; он был также сведущ в теософии и мог дать герметическую интерпретацию мифам Древней Греции и Рима, Майер был особенно близок с императором и служил ему верно до его смерти. В поздние годы жизни Михаил Майер опубликовал несколько непостижимых теософских трудов, которые очень высоко ценятся библиофилами за их редкость и исключительное оформление.

Того же интеллектуального уровня был доктор Освальд Кролль из Гессе, бывший врачом у Кристиана, принца Анхальта, до того как поступил на службу на Градчанах. Он также был учеником Парацельса и основывался в своих рассуждениях на астрологии, знамениях, физиогномике, хиромантии, верил в гномов, сильфов, существование астральных тел и параллельных миров, и все это, конечно, оказывало влияние на его медицинскую практику. Несмотря на это, Кролль подробнейшим образом описал множество химических соединений и реакций, а также демонстрировал недюжинные познания в области человеческого естества. Известны его слова: «Врачу надлежит прежде всего излечить сердце пациента, а лишь после того бороться с болезнью тела».