Читать книгу - "Трагедия сорок первого. Документы и размышления - Владимир Шерстнев"

И на самом деле к концу 1939 г. английскими и французскими военными штабами разрабатываются два новых варианта нападения на СССР: «северный» и «южный». «Северный» вариант предусматривал нападение на СССР через Скандинавию. В качестве предлога намечалось использовать советско-финляндскую войну. Уже 6 декабря заместитель министра иностранных дел Англии Р. Батлер заявил коллеге по министерству А. Кадогану:

«Очень опасаюсь, что мы начнем войну с Россией. Я не хочу этого, но мы не должны уронить своего морального достоинства».

Понятно, что для английских правящих кругов война с Советским Союзом была большим «моральным достоинством», чем сохранение мира. Полномочный представитель СССР в Лондоне И.М. Майский писал Молотову 11 декабря: «Правящие круги Великобритании за рассматриваемый период были полны чувства глубокой ненависти к СССР. Эта ненависть не представляет собой чего-либо нового… Однако хронически застарелая ненависть к СССР с начала войны приобрела особые остроту и напряженность… Британской правящей верхушке было от чего прийти в крайнее раздражение против СССР, и это раздражение, эта сугубо обострившаяся ненависть естественно толкали Англию на путь самых решительных мер против нашей страны…»

Итак, советское руководство (Сталин и Молотов) в декабре уже знали, что существует угроза конфликта с Англией и Францией и, возможно, США. Сталин и Молотов не могли не знать о том, что в западных столицах есть подобные настроения. Уровень информированности советского правительства о действиях и решениях правительств союзников был в то время очень высок. И все же высшее военное командование СССР продолжало наращивать свои вооруженные силы для войны с Финляндией. В декабре 1939 г. началось формирование 13-й, а в феврале 1940 г. — 15-й армий. 7 января 1940 г. был образован Северо-западный фронт (командующий — командарм 1 ранга С.К. Тимошенко, член Военного совета — А.А. Жданов, начальник штаба — командарм 2 ранга И.В. Смородинов). Руководство страны спешило с подготовкой к последнему решающему удару по финской армии. Приготовления велись главным образом по трем направлениям: реорганизация управления войсками, существенное увеличение их численности и интенсивное обучение личного состава эффективным способам уничтожения узлов обороны и опорных пунктов противника с отработкой взаимодействия различных родов войск. Во главе 13-й армии был поставлен комкор В. Грендель. Произошли реорганизация и изменения в руководстве войсками, действовавшими в Карелии: три армии (8-ю, 15-ю и 9-ю) возглавили, соответственно, новые командующие — командармы 2 ранга Г. Штерн, М. Ковалев и комкор В. Чуйков. Фактически к концу года боевые действия на Карельском перешейке затихли. После понесенных потерь Красная Армия нуждалась в отдыхе, пополнении резервами и серьезной дальнейшей подготовке к прорыву «линии Маннергейма».

Суровая правда о состоянии нашей РККА в ходе советско-финляндской войны, весьма далекие от уставных порядки в тылу армии заставили зачисленного в распоряжение Военного совета 8-й армии на должность командира стрелкового полка полковника Н.П. Раевского обратиться с докладной запиской прямо к наркому обороны 31 декабря 1939 г.

В этой записке полковник делится с наркомом своими наблюдениями и переживаниями. Отмечая «чрезвычайно низкий» уровень воинской дисциплины военнослужащих в г. Петрозаводске, он пишет: «По городу и в общественных местах можно видеть много пьяных красноармейцев. Распущенный, расхлябанный и неопрятный внешний вид. Никто, как видно, и не думает о взаимных приветствиях. Взаимоотношения между начальниками и подчиненными построены не на требованиях устава, а во всем чувствуются панибратство и какая-то семейственность. Подчиненным не приказывают, а просят их и уговаривают об исполнении того или иного приказания».

Предлагая целый ряд конкретных мер для наведения надлежащего порядка, полковник Раевский делится своими впечатлениями о ставших ему известными поражениях некоторых частей и соединений РККА на фронте: «Я переживаю позор, когда узнал, что нашу доблестную Красную Армию, вернее ее отдельную часть и даже соединения, белофинские бандиты окружили и пытались еще окружить. Подумать-то только — горсточка, козявка белофинских банд окружают (иногда даже с успехом) войска Красной Армии и нашей же тактикой наносят значительные неприятности».

В докладных записках выражались переживания и взгляды не только одного полковника, но и весьма многих командиров и начальников; предлагались наркому свои действия и соображения. Комкор Д.Г. Павлов собственноручно пишет 21 декабря 1939 г. Ворошилову:

«1. Идет война, значит, к врагу надо быть беспощадным.

2. Надо потрясти беспощадно всю Финляндию, чтобы другим неповадно было. Я уверен, что как кончим с Финляндией (независимо от применения средств и способов), так про нее забудут и англичане и французы. Исходя из этого, считаю, что можно и должно подвергнуть полному разрушению все ж. д. узлы, гавани и административные центры управления страной. Разрушить военные заводы, посеять смертельный страх на дорогах днем и ночью. А для этого бросить всю авиацию страны (кроме Дальнего Востока) и дать ей полную нагрузку.

Я убежден, что если это будет сделано, то мы убережем всю страну от будущей войны на более длительный срок и скорей кончим здесь».

Из доклада наркома обороны СССР К.Е. Ворошилова об итогах советско-финляндской войны 1939–1940 гг.:

«Первый период войны, который заканчивается примерно к концу декабря — началу января, характеризуется двумя основными моментами:

В боевых столкновениях мы изучили противника, выявили его слабые и сильные стороны.

В соответствии с этим Ставка Главного военного совета предприняла меры по реорганизации управления действующими войсками…

Как уже упоминалось, в действующие армии были направлены соответствующие сильные подкрепления».

В состав 7-й армии вошли сибирские 91-я и 119-я стрелковые дивизии, 165-й артиллерийский полк, отдельный танковый и шесть отдельных лыжных батальонов. Кроме этих дивизий, из Сибирского военного округа на советско-финский фронт убыло несколько лыжных батальонов и специальных подразделений, сформированных в Новосибирске и других городах Сибири. Только 107-я стрелковая дивизия послала на фронт маршевый батальон численностью две тысячи человек, 160-й отдельный разведывательный батальон, большое число командиров и политработников. Из Белоруссии убыли управление 23-го стрелкового корпуса, 8-я и 4-я стрелковые дивизии. Для участия в боевых действиях из Украины убыло 10 стрелковых дивизий, в том числе 95-я стрелковая и 9-я кавалерийская дивизии, семь отдельных танковых батальонов, три танковых полка. Всего было отправлено 1599 танков, 1190 артиллерийских орудий, 328 самолетов, 127639 авиабомб.

В 7-ю армию вошли 10-й, 19-й, 34-й и 50-й стрелковые корпуса, в 13-ю — 3-й, 15-й и 23-й стрелковые корпуса…»

Из доклада наркома обороны Ворошилова:

«…Примерно с конца декабря и начала января наши войска на Карельском перешейке повели усиленную подготовку к прорыву финского укрепленного района, который постепенно все отчетливее и яснее вырисовывался как сильная современная крепость, для разрушения которой потребуется много сил, средств и, главное, времени. Попытки прорваться через эту железобетонную, рвами, надолбами, проволокой и минами загражденную и насквозь простреливаемую артиллерийским и пулеметным огнем полосу потерпели неудачу. Было точно установлено, что прорыв этой полосы возможен только при условии разрушения дотов, т. е. разгрома костяка укреплений, и тем самым уничтожения ее живой защиты. Ставка Главного военного совета разработала план этой операции и наметила сроки для ее выполнения. В плане прорыва «линии Маннергейма» главное место отводилось артиллерии и авиации. Было решено наряду с подготовкой войск к прорыву начать систематическую, изо дня в день, артиллерийскую и авиационную бомбардировку переднего края укрепленной линии…»