Читать книгу - "Наталья Гундарева - Наталья Старосельская"

Пожалуй, никогда еще не представала Наталья Гундарева ни со сцены, ни с экрана в такой яркой красоте – она словно сошла с портретов старых итальянских мастеров, и эта красота дышала не только заразительным весельем, лукавством, но и мягкой женственностью, и незаурядным умом, и сметливостью. Именно в таких женщин влюблялись во все времена, теряя голову, готовые на любые подвиги и преступления!.. И какой бы изысканной ни казалась нам игра Мирандолины с маркизом, князем, кавалером, слугой Фабрицио, – за ее весельем в глазах просвечивало одиночество и желание настоящей любви – то, что так свойственно молодым женщинам...

В Мирандолине Наталья Гундарева вновь подтвердила – с блеском и изяществом! – свой комедийный дар. Достаточно вспомнить обморок Мирандолины, ее лучезарное кокетство, ее тонкое умение управлять всеми мужчинами из окружения, ее тщательно дозированную искренность в разговоре с князем и маркизом, ее хитрость и находчивость, чтобы оценить яркие и щедрые краски, которые использовала актриса, создавая образ трактирщицы. Но именно в этом телевизионном спектакле Наталья Гундарева, как представляется, попробовала (и это получилось!) интерпретировать Мирандолину совсем не так, как это традиционно делали лучшие актрисы, игравшие Гольдони.

Вспомним: в это время Наталья Гундарева еще сама не до конца знала себя – свои сильные и слабые стороны, амплитуду своих творческих возможностей. Все ее роли пока были лишь пробами, и ни один режиссер не смог бы увидеть и оценить актрису по-настоящему, если бы она сама не пришла на помощь, безустанно находясь в поиске очень смелых, во многом неожиданных сочетаний.

Мирандолина Натальи Гундаревой была почти трагически одинока. Клятва, данная умершему отцу, выйти замуж за верного Фабрицио, с одной стороны, служила ей гарантией того, что когда-нибудь она простится с мечтой о любви и затихнет в объятиях бесконечно преданного ей человека. С другой же – тяготила, потому что нет женщины, которой не хотелось бы испытать всесокрушающее чувство настоящей любви. Внезапной, потрясающей, подобно неожиданной летней грозе.

Мирандолина Натальи Гундаревой неожиданно для себя самой влюблялась в кавалера, поддавалась его ураганному чувству и готова была сдаться. Вот эту линию своей роли Гундарева проживала особенно сильно и остро, хотя и – потаенно. Сопротивляясь своему чувству, захватывающему все глубже, она бросалась к Фабрицио, словно к последней защите от самой себя. И в финале, говоря о том, что теперь все пойдет по-другому, она станет вести себя иначе, как и подобает замужней даме, Мирандолина-Гундарева не может скрыть горечи – крупный план ее лица, ее полных боли глаз делает эту веселую историю грустной и задевающей многих.

И внезапно, совсем неожиданно вспоминается вдруг такой же, полный скрытой боли и горького предощущения одиночества взгляд нашей современницы, незатейливой буфетчицы Надежки из фильма «Здравствуй и прощай», когда она возвращает паспорт перепуганному Ваське. Что, казалось бы, общего между двумя этими героинями? – превратности женской судьбы, не ведающие ни временных, ни географических границ...

Заметил ли это «новое качество» Натальи Гундаревой кто-нибудь из режиссеров? – неизвестно. Во всяком случае, в театре она продолжала с большим успехом играть Липочку, на телевидении снялась в «Вишневом саде» (режиссер Леонид Хейфец), где сыграла Дуняшу и Каучукову-Дольскую в «Театральных историях» (сценарий по рассказам А. П. Чехова и режиссура Александра Белинского).

На обложке журнала «Театр» появилась фотография Натальи Гундаревой в роли Липочки – это было очень почетно, престижно. В некоторых статьях ее фамилия упоминалась, как это принято, в скобках, вслед за именем сыгранного персонажа. А в самом начале 1976 года в газете «Советская культура» была напечатана первая статья об актрисе. В статье подробно перечислялись все роли, сыгранные Натальей Гундаревой за пять лет в театре, кино и на телевидении. «Пройдет совсем немного времени, – пишет Виктор Дубровский, – каких-нибудь три-четыре года – и появятся десятки и сотни статей на русском и многих других языках, многоцветные фотографии на обложках журналов, телеинтервью и радиопередачи. Даже Елена Михайловна Гундарева устанет собирать материалы о дочери; лишь в музее театра неутомимо разбухают толстые папки с вырезками».

Но это будет позже. А пока, в самом начале 1976 года, Наталья Гундарева знакомится с первой статьей о своем творчестве и готовится к новым работам.

Андрей Александрович Гончаров объявил, что собирается в будущем сезоне ставить «Бег» М. А. Булгакова, где роль Люськи, походной жены генерала Чарноты, предназначалась Наталье Гундаревой. А с киностудии «Ленфильм» актрисе прислали сценарий Ирины Велембовской «Сладкая женщина».

Режиссер Владимир Фетин совсем не случайно увлекся повестью, которую тогда читали буквально запоем. Ирина Велембовская сама и написала сценарий по своей «Сладкой женщине», вместе с режиссером прозорливо угадав, что эта история может и должна быть чрезвычайно интересной именно в кино. Но главное зависело, конечно, от героини, от выбора актрисы на роль Анны Доброхотовой. Фетин сам предложил Гундареву, он видел актрису в фильмах «Здравствуй и прощай», в «Осени», видел и в спектакле «Банкрот, или Свои люди – сочтемся». Он пригласил ее на пробы, несколько смущаясь тем, что в сценарии говорилось о невероятной привлекательности Анны. Тем не менее...

Наталья Гундарева оценила материал сразу, с первого прочтения. Роль Анны, работницы кондитерской фабрики, давала актрисе возможность еще больше обогатить свою палитру самыми разными красками. Вот как вспоминала она о начале работы: «Я была таких определенных данных, что надеяться на главные роли в театре и в кино мне не приходилось. Была надежда, что, может быть, меня будут брать на какие-нибудь смешные комедийные эпизоды, потому что фактура была сочная, пышная, кустодиевская, довольно-таки яркая.

Когда мне позвонили из Ленинграда и второй режиссер пригласила меня на пробы, я спросила: «А вы меня в жизни видели?» На что она сказала: «Это не важно, нам советовали...» Я: «Это важно, потому что я вряд ли вам подойду». Она: «Может быть, вы все-таки приедете, мы познакомимся. Но если не на эту роль, будут другие роли в других фильмах у Владимира Александровича Фетина. Нам надо с вами познакомиться».

Я приехала в Ленинград, и, несмотря на то, что Фетин пробовал вместе со мной еще двух довольно известных актрис, он все-таки взял меня...

Первая главная роль вызвала совершенно щенячий восторг и необходимость творческого буйства. Все, что к этому времени во мне вызрело, все, что я понимала об этой жизни, о людях, – все хотелось втолкнуть в эту работу. Я была щедра, безудержна, я ничего не жалела, мне хотелось все туда воткнуть».

Эти слова Натальи Гундаревой представляются чрезвычайно важными по нескольким причинам. Во-первых, видно, насколько актриса выросла – не только творчески, но едва ли не в первую очередь как личность, которая знает себе цену и не хочет подвергать свое самолюбие напрасным испытаниям. Это очень важно! Во-вторых, «творческое буйство» жило в ней всегда, независимо от того, главная или не главная роль предназначалась актрисе. Кроме того, она конечно же не могла не помнить, что уже сыграла свои первые главные роли в театре и на телевидении. Очень важно было утвердиться в кино – не из-за удовлетворения каких-то мелочных амбиций, из крепнущего ощущения того, что ей дано гораздо больше, чем она на настоящий момент делает. Если учесть к тому же, что в 1976 году новых ролей в театре не было, а Гундарева жила ожиданием работы над «Бегом», можно легко представить себе ее «щенячий восторг» от предощущения серьезной, интересной работы.