Читать книгу - "Жизнь Бальзака - Грэм Робб"

В мае 1820 г., вскоре после свадьбы Лоры, Бальзак предпринимает вторую попытку написать роман. В нем появляется совершенно неправдоподобный и сексуально двусмысленный герой по имени Фалтурна в одноименном произведении. И снова некоторые признаки указывают на то, что своеобразная форма литературной релаксации могла также стать своего рода умным зеркалом. Фалтурна – первый из многих соблазнительно андрогинных созданий в произведениях Бальзака. Подобно младшему клерку с его «магнетическими» глазами, Фалтурна унаследовал древнюю мудрость Востока. В угоду сюжету «Фалтурны» древняя восточная мудрость призвана символизировать силы природы, которые, как кажется, способен обуздать любой, себе на погибель: можно научиться проходить сквозь стены, заглядывать в будущее, быть сверхъестественно красивым и, как хороший романист, управлять чувствами людей. Действие, достаточно скупо очерченное, происходит в Неаполе в X в.; фоном, заимствованным из «Истории упадка и разрушения Римской империи» Гиббона, служит норманнское вторжение в Италию, а мнимой темой – враждебность церкви к необычайной мудрости Фалтурны.

Истинная тема романа – Бальзак. Кажется, что в «Фалтурне», как и в «Стени», процесс творчества отражает душевные порывы, которые нелегко облечь в слова. В отличие от Диккенса с его откровенно говорящими фамилиями Бальзак наделяет своих героев более тонкими, загадочными именами. По его же отзыву, имена обладают силой заклинания. «Фалтурна», уверяет автор, – это сплав двух греческих слов, φαλος и τυραννος, которые вместе означают нечто вроде «тирании света»¹⁸³. Позже Бальзак совершенно серьезно уверял Эвелину Ганскую, что его этимология точна и правильна. Она же, будучи знакома с сексуальными аппетитами Бальзака, очевидно, задумывалась над возможным корнем первого слога: «фаллос» – или, во всяком случае, задумалась потом, когда увидела, как сам Бальзак пишет первое слово, возможно по ошибке: φαλλυς. Разве Бальзак не говорил ей, что иногда он вынужден искусственно побуждать себя к написанию романа «мозговой мастурбацией»¹⁸⁴? Время от времени его откровенные замечания о процессе творчества откровенно намекают: каким бы блестящим и успешным ни был результат, творчество способно доставить лишь частичное удовлетворение.

«Фалтурна» – густой и мутный бульон, сваренный по рецепту слишком многих поваров. Рукопись на итальянском языке, написанную неким аббатом Савонати, находит солдат наполеоновской армии. Он оставляет ее у дяди, учителя начальной школы по фамилии Матриканте. Дядя, нимало не смущаясь тем, что не знает итальянского, переводит ее на французский. Матриканте ворчит и морщится, натыкаясь на ученые рассуждения аббата, извиняется за нелепые противоречия (которых в романе много), добавляет нескольких романтических героев от себя, жалуется на скудную пенсию, которая главным образом и вынудила его писать, и, словно вскользь, роняет в высшей степени проницательное замечание: «Поверить в истину того, что передал нам великий Савонати, мне позволил способ, каким он доводит до нас свои мысли. В романах, написанных в наши дни, писатели обращают мало внимания на желудки своих героев. Они посылают их с поручениями, втягивают в приключения, от которых у них, как и у читателей, захватывает дух, и вместе с тем герои никогда не бывают голодными. В этом отношении они мало похожи на автора. По моему мнению, последнее обстоятельство более, чем что-либо другое, подрывает доверие к такого рода сочинениям. Ест ли кто-нибудь в “Рене”?.. В какое бы время ни происходило действие, героям необходимо обедать»¹⁸⁵.

Подобно многим серьезным художественным новшествам, реалистический роман выходит на сцену с застенчивой улыбкой на лице.

Бальзак еще скорее подражал, чем изобретал, смеясь над своими попытками стать модным писателем. Как утверждается в пестрящих ошибками сносках к «Фалтурне», он даже потешался над банальным приемом найденной рукописи, то есть смеялся над самим собой… Сплошная неразбериха! Судя по самым цветистым пассажам, Бальзаку хватало ума сдерживаться. Природная склонность звала его преувеличивать и приукрашать, и почти все его творчество того периода сочетает поразительные суждения о бытии с довольно водянистым остроумием. Неуклюжие вставки от имени Матриканте доказывают, что Бальзак прекрасно сознавал свои границы, точнее, отсутствие границ.

Поскольку не сохранилось ни одно письмо Бальзака 20-х гг. XIX в. (да и кому бы пришло в голову их хранить?), эти отрывки представляют особый интерес. Они рисуют сбивчивый, противоречивый образ писателя в виде ученика волшебника: крайнее волнение сочетается в нем со смущением, решительность – с сомнениями, напыщенность – с осторожностью, потакание своим слабостям – с самопожертвованием. Выступает и самое яркое качество, которым обычно наделяют ужасных монстров, оборотней и вампиров: чудовищный эгоизм (в котором Бальзак обезоруживающе признается) и желание переселяться в другие тела. В рукописях, созданных на улице Ледигьер, перед нами проходит целая галерея зловещих автопортретов. Есть среди них в высшей степени лестные, но большинство вызывает отвращение, как неудачное отражение в зеркале. Например, тщеславное создание Фалтурны высмеивается пародийным персонажем – монахом по фамилии Бонгар. Физиономия монаха выдает характерную «глупость гения». Подобно Бальзаку, его исключили из монастырской школы, так как Бонгар оказался умнее своих учителей. Хотя Бальзак в своей мансарде изрядно отощал, похоже, он предвидел, как будет выглядеть в будущем. Большой живот, тройной подбородок, квадратная голова, густые волосы, липнущие к черепу… Лишь в одном Бонгар отличается от зрелого Бальзака: у него «великолепные зубы».

Самый поразительный из противоречивых героев появляется в последнем романе, написанном на улице Ледигьер: «Корсино». И снова Бальзак как будто готовится сражаться с самим собой.

Корсино заметил в мире любопытное несоответствие: природа безмятежна и проста, зато общество полно фальшивых сложностей. Сложностей, которые, например, позволяют университетским профессорам зарабатывать на жизнь тем, что они растолковывают эти сложности другим. Корсино решает сочетать аморальность природы с удобством общества и поселяется на севере Шотландии, где ни в чем себе не отказывает – этакий высокогорный маркиз де Сад.

У Корсино есть друг, чье имя представляет собой анаграмму: Неоро. Неоро/Оноре умен, мудр, чистосердечен, щедр, обладает любящим сердцем… но ужасно уродлив. Рукопись «Корсино» обрывается на шестнадцатой странице; мы так и не узнаем, уничтожат ли друзья друг друга или достигнут счастливого компромисса. Несомненно, к разгадке тайны причастна Мария, местный ангел милосердия, которая живет как крестьянка, но выглядит как королева. Бальзак, которому вдруг изменяет хладнокровие, замечает, что выдающаяся девушка «была бы счастливой находкой для любого романиста».

В «реальной жизни» Бальзак лишь надеялся на такую счастливую находку. После того как сестра Лора вышла замуж, он утратил свою «музу», а без музы повод для писательства становился уже не таким очевидным. Всякий раз, как исчезает непосредственная женская аудитория, открывается тревожная зияющая дыра; первоначальная цель как будто исчезает. Вот те немногие случаи, когда перед Бальзаком возникает препятствие. За его переплетением многочисленных дорог и персонажей скрывался тревожный вопрос. Можно ли заполнить пустоту созданиями, которые порождает сама пустота, или в пустоте таятся скрытые угрозы? Бальзак часто сокрушается из-за того, что он слишком задержался в детстве со своим творчеством. Его развитие как писателя совпадало с развитием всей литературы его эпохи. Романтический герой также принимает вид создания одновременно любопытного и несчастного: уродливый Нарцисс. Но иногда озеро, в которое он смотрится, приобретает неожиданную глубину и красоту и даже оживает само.