Читать книгу - "По большому льду. Северный полюс - Роберт Эдвин Пири"

Моими помощниками стали: Фредерик А. Кук, врач и этнолог экспедиции, родом из Нью-Йорка, получивший степень в Колледже врачей и медиков и в Нью-йоркском университете. Он практиковал в Нью-Йорке в течение нескольких лет. Ему было 26 лет.

Лэнгдон Джибсон из Флашинга, мой орнитолог и главный охотник; крепкий, молодой охотник 26 лет, член Общества американских орнитологов. Он был членом экспедиции Брауна – Стэнтона, исследовавшей каньон Колорадо в 1889–1890 гг.

Эдвин Аструп из Христиании в Норвегии; крепкий юноша, только недавно приехавший в Соединенные Штаты. Сын командира королевской гвардии, он получил диплом первой степени коммерческого колледжа в Христиании и брал многочисленные призы в спорте, в особенности, в катании на коньках.

Джон М. Вергоев из Луисвилля, минералог и метеоролог. 25 лет, учился в одном из восточных университетов. Мистер Вергоев щедро содействовал решению финансовых проблем экспедиции.

Мэттью Хэнсон, мой слуга; смелый чернокожий парень, родом из Виргинии, 23 года. Его ум и преданность, выдающиеся отвага и выносливость, проявленные им в течение нескольких лет, проведенных со мной в различных экспедициях и в джунглях Никарагуа, убедили меня в том, что он очень ценный член партии.

Миссис Пири сопровождала партию. Здоровая, молодая, энергичная и полная восторженного интереса к делу, она не видела причины, почему она не сможет перенести условий и среды, в которых датские женщины проводят годы своей жизни. Я согласился с этим мнением и полагал, что во многих отношениях ее присутствие и помощь будут также содействовать ценным выводам экспедиции, как они были бесценны для меня во время подготовки. События доказали справедливость этого мнения.

Я был начальником обеих экспедиций, северо-гренландской и западно-гренландской, пока первая не расположилась на зимние квартиры в заливе Мак-Кормика. Западно-гренландская экспедиция затем начала свою отдельную работу под руководством известного геолога, профессора Анджело Гейльприна. С профессором Гейльприном были проф. Бенджамин Шарп, зоолог; проф. Дж. Ф. Холт, зоолог; доктор Уильям Хьюз, орнитолог; мистер Леви Менгель, энтомолог; доктор Уильям Бурк, ботаник; мистер Александр Кинили, журналист «Нью-Йорк Геральд»; доктор Роберт Кили, врач и мистер Фрейзер Ашхёрст.

Командиром «Коршуна», паровой шхуны водоизмещением 280 тонн, был покойный капитан Ричард Пайк, известный полярный шкипер и один из лучших мореплавателей среди льдов. Смерть его, весной 1893 г., повсюду вызвала сожаление. Командуя «Протеем», он доставил в 1881 г. экспедицию лейтенанта Грили в бухту Леди Франклин. При этом капитан Пайк совершил феноменально быстрый переход через пролив Смита до места, где был расположен лагерь лейтенанта Грили. Два года спустя капитан Пайк командовал «Протеем», когда лейтенант Гарлингтон попытался спасти Грили. После того, как судно было раздавлено льдом возле мыса Сабин, он отступил со своим экипажем проливом Мелвилла в Упернавик.

Под командованием капитана Пайка находился экипаж из 15 человек, вместе с нами – 31 человек, – всех этих людей нужно было разместить в очень тесном пространстве. «Коршун» был крепким судном, хорошо приспособленным для путешествий, способным развить скорость в семь узлов. Он был совершенно переполнен, и поэтому для моей партии были обустроены дополнительные каюты.

Вопросы снабжения пищевыми продуктами, одеждой и другой экипировкой и приборами для научных исследований были предметом моего пристального и продолжительного обдумывания, изучения опыта моих предшественников.

Мое снаряжение хоть и было одним из самых недорогих, которое когда-либо использовалось на «белом севере», однако в его подготовке было учтено все, что могло повлиять на удобство и общий успех экспедиции.

Съестные припасы, взятые нами, немного отличались от провизии последних полярных экспедиций. Припасы были рассчитаны на полтора года, чай, сахар и кофе – на два с половиной года. Я взял немного мяса, за исключением пеммикана, поскольку считал, что мы сможем без проблем добыть оленину в нужных нам количествах. Разнообразные сушеные овощи, мясная мука, пеммикан и плитки шоколада были специально приготовлены для моей экспедиции.

Я взял с собой лесоматериалов в расчете на дом площадью 240 квадратных футов. В моем распоряжении были два вельбота – «Мери Пири» и «Вера», специально построенных для экспедиции. Первый был назван по имени моей матери, которой я стольким обязан, а второй – в честь крепкого бота, 30 лет назад вернувшего доктора Кейна и его храбрых спутников друзьям и цивилизации, проплывшего мимо тех же скал и заливов, которые вскоре увидят новую «Веру».

Я взял двое новых саней, использованных мной для разведки внутреннего льда в 1881 г., и достаточный запас пиломатериалов, чтобы сделать новые.

Среди других важных предметов снаряжения следует отметить: индейские снегоступы и норвежские лыжи, мокасины, прорезиненные накладки для передвижения по льду, спиртовки и достаточное количество шерстяной одежды. Меховой одеждой и мясом экспедицию должна была снабжать местность вокруг моей главной квартиры.

Мой арсенал состоял из винчестеров 44-го калибра, магазинных винтовок 45-го калибра, дробовика 10-го калибра, трехствольного ружья Дэли и двухствольной винтовки 45-го калибра. Амуниция – два ящика ружейных патронов.

В набор измерительных приборов входили: маленький теодолит, специально изготовленный фирмой «Фот и К°», Вашингтон, с призматическим окуляром и цветными стеклами, один семидюймовый секстант с искусственным горизонтом и ртутью, карманный секстант, три карманных хронометра, сделанных специально для меня фирмой «Говард и К°», Бостон, несколько компасов различных систем, пять анероидов, один прибор для измерения точки кипения, стальная рулетка и полевые бинокли.

Для метеорологических исследований были предназначены ртутный барометр, гигрометр, несколько наборов термометров, рассчитанных на максимальную и минимальную температуру, обыкновенные ртутные термометры, глубоководный термометр и анемометр.

Мое фотографическое снаряжение состояло из камер «Истмен Кодак» и пленок, сделанных специально для меня компанией Истмена.

Кроме того, я взял синие морские огни и сигналы, ракеты, зажигательные стекла, кремень и огниво, карманные лампы и другие вещи, казалось бы, не достойные упоминания, однако очень важные в местности, где невозможно достать куска веревки или обычной иглы.

11 июня, на пятый день после отплытия из Нью-Йорка, мы пришли в гавань Сиднея, и в то время, как экипаж работал весь день, наполняя угольные камеры, члены обеих экспедиций наслаждались своим последним днем в цивилизации. В пятницу вечером, 12-го числа, 180 тонн угля из копей мыса Бретон были погружены на судно; в общем его запасы составляли более 300 тонн, размещенных в камерах, трюме и на палубе. Затем, бросив последний взгляд на окружавшие залив холмы, только недавно одетые в зеленое прикосновением весны, мы вышли в море и направились на север через залив Святого Лаврентия к проливу Бель-Иль.