Читать книгу - "Виктор Тихонов творец "Красной машины". КГБ играет в хоккей - Федор Раззаков"

Именно в этот самый миг он проснулся, и увидел в иллюминаторе яркую вспышку света, которая на доли секунды ослепила ему глаза. А когда он снова их открыл, то обнаружил, что свет в салоне самолета погас. Сидевший с ним рядом Федор Канарейкин, схватил его за локоть и, жарко дыша ему в ухо, спросил:

— Борис, что это было?

Но Александров не смог ему ответить ничего вразумительного — он и сам не понимал, что произошло только что за бортом самолета буквально в нескольких метрах от его иллюминатора. А свет в салоне по-прежнему не включался, да еще к тому же самолет начало трясти, что только усиливало ужас от происходящего. Никто ничего не понимал и все ждали каких-то объяснений по громкой связи от командира экипажа, но тот почему-то молчал. В этот миг где-то поблизости от Александрова заплакал ребенок. Мама попыталась его успокоить, но было понятно по ее голосу, что она сама крайне напугана этой ситуацией и еле сдерживается, чтобы самой не разрыдаться.

— Борис, кажется нам крандец, — снова услышал Александров голос своего соседа. — Говорят, в Питере, в апреле, было почти то же самое.

Речь шла о катастрофе ИЛ-18 27 апреля 1974 года, выполнявшего чартерный рейс Ленинград — Запорожье — Краснодар. Это была крупнейшая авиакатастрофа в Ленинграде — в ней погибли 109 человек. На борту ИЛа, на котором теперь летел Александров, находилось около 120 человек, из них 20 были хоккеистами, которых называли будущими звездами советского хоккея. Они только что выиграли молодежный чемпионат мира и были полны самых радужных надежд и планов. Так, Александров, которого в регулярном чемпионате СССР в этом сезоне поначалу не часто ставили на игры, теперь мог быть уверен, что во втором звене, рядом с Викуловым и Жлуктовым, постоянное место ему гарантировано.

Полет в кромешной темноте длился чуть меньше часа. О чем думали все это время пассажиры ИЛа, одному богу известно. И даже когда самолет, наконец, совершил экстренную посадку в Ленинграде, пассажиры не спешили радоваться, поскольку свет в салоне так и не включился. И только когда люди выбрались на бетонку аэропорта, началось массовое ликование. Александров попал в объятия высокого мужчины, который оказался летчиком, Героем Советского Союза.

— Ну, парень, считай, что мы второй раз на свет родились, — объявил летчик хоккеисту.

— Что же все-таки произошло в воздухе? — Александров задал вопрос, который мучил его все это время.

— А ты не понял? Шаровая молния разрядилась прямо на подходе к самолету. Еще бы чуть-чуть — и нам не выжить.

В аэропорту всем пассажирам объявили, что рейс до Москвы будет через два часа. Услышав это, несколько игроков сборной СССР подошли к тренеру Юрию Морозову.

— Юрий Иванович, мы в самолет больше не сядем, — объявил один из подошедших, выражая мнение делегировавших его товарищей.

— Как же вы собираетесь добираться до дома? — спросил тренер.

— Поедем на поезде.

Наставник обвел взглядом подошедших — их было десять человек.

— Остальные тоже так думают? — поинтересовался Морозов у других игроков.

— Нет, мы полетим самолетом, — ответил за всех Александров.

В сложившейся ситуации это можно было назвать поступком.

— Ну, что же, пусть так и будет, — подвел итог короткой дискуссии тренер и остался с теми, кто собрался продолжать свой путь по воздуху.

10 февраля 1977 года, четверг, Усть-Каменогорск

Алан продолжал колесить по городу, показывая столичной гостье его достопримечательности и попутно давая комментарии. Но иногда в этот рассказ вплетал свой голос и Александров.

— Это наша центральная площадь — имени Ленина, — сообщил он гостье. — Здесь у нас находится все городское и областное руководство, проходят демонстрации по праздникам.

— Вроде вашей Красной площади, — уточнил Алан.

— А это Дом культуры металлургов, — снова подал голос Александров. — Мы сюда на новогодние елки ходили.

Спустя какое-то время Алан указал пальцем на решетчатую ограду, мелькавшую за окном, где сидела гостья:

— Наш парк имени Джамбула. Знаете, кто это такой?

— В первый раз слышу, — честно призналась Анжела.

— Темнота, — усмехнулся Алан. — Это казахский народный поэт Джамбул Джабаев. Правда, я тут недавно слушал «Би-Би-Си», так они, гады, утверждают, что Джамбул не сам свои стихи писал, а их сочиняли разные поэты.

— А ты слушай радио «Маяк» — меньше будет разочарований, — посоветовал другу Александров.

— А это что за здание? — поинтересовалась Анжела, указав жестом на внушительных размеров бетонную постройку.

— Это наш новый кинотеатр «Юбилейный», причем первый широкоформатный в городе, — объяснил Алан. — Кстати, можно сходить в кино. Только что вышел французский фильм «Старое ружье». Говорят, очень классный, в главной роли… — Алан на секунду осекся, после чего признался: — забыл фамилию этой актрисы, она еще была женой Алена Делона.

— Роми Шнайдер, — подсказала Анжела. — Но этот фильм я уже в Москве посмотрела. Вы правы — отличное кино. Там героиня Роми Шнайдер погибает, а муж начинает за нее мстить.

— Значит, кино отменяется. Тогда куда? — этот вопрос Алан адресовал своему приятелю. А тот в ответ спросил:

— Юрий Павлович еще тренирует ребят?

— А куда он денется.

— Тогда давай к Дворцу спорта.

Юрий Павлович Тархин, про которого спросил Александров, когда-то был их тренером в команде «Спутник-4». С тех пор, как Александров более трех лет назад уехал играть в Москву, он ни разу не видел своего тренера, хотя в Усть-Каменогорск несколько раз приезжал. Просто в первый его приезд Тархина не было в городе, а во втором случае хоккеист приехал всего лишь на день и опять не смог повидаться с тренером. В этот раз он решил это упущение исправить. Тем более что ему хотелось объясниться со своим наставником, который наверняка читал статью в «Советском спорте» и теперь бог весть что мог подумать о своем ученике.

— Вот он, наш красавец Дворец спорта, — подъезжая к месту назначения, объявил гостье Алан. — Открыт почти восемь лет назад, посадочных мест более пяти тысяч. Ничье имя он пока еще не носит, но я уверен, что когда-нибудь его назовут в честь человека, сидящего у меня за спиной.

— Тебе бы книжки писать — фантастические, — не скрывая своего скепсиса, откликнулся на заявление друга Александров.

Застегнув дубленку, он выбрался из автомобиля, но не успел сделать и десяти шагов. Мимо него в этот миг проходила стайка ребятишек, которые возвращались с хоккейной тренировки, нагруженные баулами и с клюшками в руках, и один из них внезапно воскликнул:

— Пацаны, да это же Борис Александров!

В следующее мгновение вся эта орава мальчишек бросилась к знаменитости и обступила ее со всех сторон. Галдеж поднялся до небес.