Читать книгу - "Битва за Фолкленды - Саймон Дженкинс"

… Закон простой

Они хранят с былых времен:

Пусть тот берет, кто всех сильней,

И пусть владеет он.

Уильям Вордсворт, Rob Roy’s Graue («Могила Роб Роя»)^[53]

В 1981 г. Аргентина переживала новый и радостный опыт. Ее взялось открыто опекать самое могущественное государство на Земле. Прошедший год стал свидетелем приезда американских гостей, которые на сей раз не спешили задавать вопросы о тюрьмах, пыточных застенках и даже о проблемах соблюдения прав человека. Роджер Фонтейн и генерал Дэниэл Грэм, советники кандидата в президенты Роналда Рейгана, решили обойти вниманием эти щекотливые моменты, прежде неизменно привлекавшие к себе визитеров из США. Они обсуждали отмену введенного при Картере эмбарго и приветствовали аргентинцев как товарищей в деле борьбы с марксизмом в Латинской Америке. Им грезился образ нового антикоммунистического альянса в Южной Атлантике. За этими господами подоспел генерал Вернон Уолтерз, бывший заместитель главы ЦРУ и этакий бродячий «свободный художник» от Министерства иностранных дел. Прибывали и должностные лица из военных сфер администрации Рейгана. Всех душевно принимал новый начальник штаба армии, генерал Леопольдо Галтьери, а в августе его пригласил в гости американский визави, генерал Эдвард Мейер. Симпатичный кавалерийский офицер^[54], не дурак выпить, не любивший к тому же тратить время на тонкие нюансы международной политики, Галтьери имел большой успех у принимающей стороны.

В то же самое время начал разваливаться режим Виделы, находившийся у власти с 1976 г. и поддерживавшийся хунтой лидеров трех видов вооруженных сил Аргентины. Консервативная экономическая политика доктора Мартинеса де Оса^[55] провалилась (или оказалась недостаточно жестокой): она не смогла обуздать растущую инфляцию и прекратить спад темпов экономического роста, а также привела к потере средним классом значительной доли реальных доходов. В марте 1981 г. Видела отказался от президентства, выдвинув на замену себе бывшего армейского командира Роберто Виолу^[56]. Власть, совершенно очевидно, оставалась в руках триумвирата военной хунты, куда уже и раньше входил Галтьери. Восхождение к президентскому креслу Виолы сопряжено с прелюдией к политическим беспорядкам в Аргентине: с множеством разговоров о возвращении к демократии, с крайними проявлениями в политической деятельности и с ответными заговорами военных в их стремлении остановить все это.

К октябрю стало ясно, что дни президентства Виолы сочтены. Перетасовка в членстве хунты (обычно происходившая примерно раз в два года) привела к выходу на передовые позиции новых представителей ВВС и ВМС — бригадир-генерала^[57] Басилио Лами Досо и адмирала Хорхе Анайя соответственно^[58]. Последний, известный как жесткий противник возвращения к каким бы то ни было формам гражданского правления, отпихнул в сторону ряд более старших офицеров из числа претендентов на пост. У него к тому же имелось и качество, редкое в тогдашней аргентинской истории: будучи военно-морским офицером, он, тем не менее, дружил с армейским командующим, Галтьери.

В ноябре Галтьери вновь на скорую руку посетил Вашингтон, где среди прочего отобедал с Каспаром Уайнбергером^[59] и встретился с советником Рейгана по вопросам национальной безопасности, Ричардом Алленом. Уже рассматривавшийся как следующий правитель своей страны, Галтьери удостоился на публике довольно лестной ремарки Аллена как «величественная персона». От таких разговоров закружилась бы голова даже у человека куда более скромного, чем Леопольдо Галтьери. Перспектива появления у власти в Буэнос-Айресе новой сильной личности, по легко понятным причинам, вполне импонировала команде Рейгана. Заметная, пусть и не совсем чистая победа над партизанами левого крыла вместе со всеми связанными с ними рассуждениями о правах человека постепенно уходила в прошлое. Галтьери казался амбициозным и сознающим жажду Аргентины в харизматичном руководителе по образцу Перона. В то же время как лидер он не являлся искушенным в политике лицом и обещал стать вполне послушным. Галтьери представлялся превосходным вождем государства-клиента. Для Америки с возрождавшимся в ней антикоммунизмом Аргентина, возглавляемая таким правителем, являлась бы настоящим южным заслоном против латиноамериканской революции.