Читать книгу - "Лжегерои русского флота - Владимир Шигин"

Делегации матросов удалось установить связь с Одесским комитетом РСДРП, но разыскать консула они не смогли и, купив свежей провизии для экипажа, вернулись в порт. Интересно отметить, что при покупке провизии матросы честно расплатились по векселю, оставленному накануне мичманом А.Н. Макаровым в уплату за мясо, послужившее поводом к восстанию.

Портовые рабочие помогли матросам доставить провизию на восставший броненосец. Они по своей инициативе захватили портовые катера и под руководством прибывшего на берег А.Н. Матюшенко переправили провизию на „Потёмкин“. Туда же матросы пригласили и приказчиков из тех магазинов, где брали провизию, и сделали им дополнительные заказы.

Одновременно одесские большевики, члены стачечного комитета Пересыпского района братья Г.П. и Ф.П. Ачкановы, также по приглашению матросов прибыли на броненосец и рассказали о положении в городе. По просьбе восставших Ф.П. Ачканов дополнительно связался с Одесским большевистским комитетом.

Стачечный комитет Пересыпи выделил десять делегатов для организации снабжения „Потёмкина“ углём. Делегаты указали матросам на пришедший из Мариуполя угольщик „Эмеранс“, который разгружался у пристани угольной набережной Потёмкинцы решили реквизировать груз „Эмеранса“ для нужд революции. По их требованию выгрузка была немедленно прекращена. Потёмкинцы и делегаты стачечного комитета обратились к рабочим с просьбой помочь перегрузить уголь на броненосец. Рабочие с радостью согласились. Около 300 грузчиков поднялись на борт „Эмеранса“ и помогли завести буксир на миноноску № 267. В 12 часов 30 минут угольщик и миноноска № 267 подошли к „Потёмкину“. Бывший матрос „Эмеранса“ В. Бабий вспоминал: „Это была поистине символическая встреча. Многие рабочие и матросы обнимались и целовались, обещая поддерживать друг друга в революционной борьбе“».

На самом деле целованием и обещаниями братской любви и дружбы взаимоотношения потёмкинцев с рабочими и закончились. Заметим, что ближе к вечеру, когда в порту начался пожар, матросы почётного караула, бросив тело Вакуленчука на молу, вернулись на броненосец, как говорится, мёртвому всё одно, а заботиться надо о живых.

Едва «Потёмкин» бросил якорь на одесском рейде, матюшенковцы сразу же приступили к захвату стоящих в порту судов. Уже около 10 часов утра миноносец, сопровождаемый паровым катером с вооружёнными матросами, захватил гружённый углём купеческий пароход «Эмеранс», с которого на броненосец перегрузили 15 тысяч пудов угля. В этот же день с утра на броненосец повалила публика. Тёмные личности прямо с лодок кричали антиправительственные лозунги, призывая идти и убивать представителей власти. Матросы ораторов слушали, но на борт не пускали. Странное исключение было сделано только двум господам, которые уверенно подплыли на ялике к трапу и столь же уверенно поднялись по нему по трапу на палубу. Там их уже явно ждали. Прибывшие оказались членами еврейской революционной партии Бунда: Абрам Березовский, назвавшийся «товарищем Кириллом», Константин Фельдман, назвавшийся студентом «Ивановым». Отныне именно им было велено руководить мятежным броненосцем.

Переодевшись в матроса и став, таким образом, настоящим «братком», Фельдман при помощи Матюшенко собрал команду и объявил: на берегу идёт восстание против правительства; армия готова к нему присоединиться и ожидает только сигнала с «Потёмкина». Всё это было полным враньём. Никакого народного восстания в Одессе не было. В это время толпы пьяных уголовников ждали ночи, чтобы начать новые поджоги, грабежи и убийства, и армия вовсе не жаждала к ним присоединиться. Враньё, впрочем, имело далеко идущие цели. Прибывшие бундовцы призвали потёмкинцев помочь восставшим пролетариям… бомбардировкой Одессы из всех орудий броненосца. То же самое требовали и «товарищ Кирилл» с Матюшенко. Вне всяких сомнений, что Фельдман с Березовским прибыли на «Потёмкин», уже имея задание о расстреле беззащитного города. Это была самая настоящая чудовищная провокация, имевшая целью залить Одессу кровью, свалив затем всё на официальные власти. «Надо немедленно заставить матросов высадить десант, вместе с рабочими взять город и основать республику в Одессе, — писал впоследствии в воспоминаниях Фельдман. — Нужно было спешить к броненосцу. Не было времени сноситься с организациями, и я решил действовать за своей личной ответственностью».

Вспоминает участник событий М.И. Лебедев: «…Одесская революционная организация посылает на „Потёмкин“ двух своих представителей т.т. „Кирилла“ (кличка) и Фельдмана, которым суждено сыграть впоследствии крупнейшую роль в событиях этих дней. На красном „Потёмкине“ избирается революционная комиссия для руководства оперативными действиями корабля и вообще для управления таковым. В состав комиссии вошли вышеуказанные т.т. „Кирилл“ и Фельдман, инженер-механик А. Коваленко (впоследствии оказался эсером. — В.Ш.)… Возглавлять комиссию, а также и корабль стал матрос Матюшенко».

Очень любопытное признание! На первый взгляд непонятно, почему вместо только что избранного у Тендровской косы комитета на «Потёмкине» с приходом в Одессу срочно назначается новый. Чем был плох первый и чем он отличался от второго? Дело в том, что первый комитет был составлен полностью из матросов «Потёмкина» и влияние там Матюшенко, видимо, всё же не было безграничным. По-видимому, в первом комитете были и люди Вакуленчука. Именно поэтому во втором комитете уже почти нет представителей команды, а уж «вакуленчуковцев» так точно, зато имеются одесские революционеры-сионисты, которых Матюшенко принял, как своих старых знакомых, с распростёртыми объятиями. Едва появившись на корабле, и «Кирилл» и Фельдман сразу же стали им командовать. Любопытна и оговорка Лебедева о «крупнейшей роли» в Одесских событиях всё тех же товарищей «Кирилла» и Фельдмана. Чем именно занималась на борту пригнанного в Одессу корабля эта парочка революционеров, в точности мы не знаем, но не верить на слово М.И. Лебедеву у нас оснований нет. Совершенно ясно одно, что с момента появления в Одесском порту «Потёмкин» и его команда стали марионетками в руках заправил Одесской смуты и беспрекословно исполняли все их указания.

А теперь представим себе: восставший корабль приходит в порт и там на его борт поднимаются две никому не известные личности, которые заявляют: «Мы пришли, чтобы вами командовать! Теперь мы тут главные, и вы все должны нас слушаться!» После этого команда безропотно подчиняется этим, невесть откуда взявшимся, субъектам и позволяет им делать с собой всё, что заблагорассудится.

Могло ли быть такое в действительности? Да никогда! Проходимцев бы в лучшем случае просто вышвырнули за борт! Тогда почему же товарищей «Кирилла» и Фельдмана не выбросили за борт, а встретили с распростёртыми объятиями и кто именно встретил? А встретили их с радостью потому, что всё было уже оговорено заранее. Приведя «Потёмкин» в Одессу, Матюшенко свою главную задачу уже выполнил и, встретив прибывших, с готовностью передал им бразды правления, оставшись при этих руководящих «товарищах» как представитель команды. Заметим, что по приходе «Потёмкина» пробраться на него пытались представители многих партий, но всех их сразу же заворачивали обратно, всех, кроме «Кирилла» и Фельдмана, власть которых на броненосце сразу же признали. Силы, спровоцировавшие мятеж на «Потёмкине», заранее рассчитывали, что приход мятежного броненосца в Одессу поможет им переломить ситуацию в городе в свою пользу и захватить Одессу. Но с самого начала восстания, всё пошло не так, как предполагалось.