Читать книгу - "Русские корни. Мы держим Небо - Лев Прозоров"

Четырехликое изваяние в XIX веке было встроено в ограду монастыря Рождества Богородицы, но объектом культа служило, судя по всему, задолго до этого — каменные лица пострадали, по предположению ученых, от многочисленных прикосновений и поцелуев. Вполне возможно, впрочем, что бесчисленные поцелуи лишь закончили, зашлифовали дело рук христианских вандалов.

На мой взгляд, такая судьба указывает, скорее, на иное происхождение так называемой «капители». В стены церквей, монастырей, часовен очень часто вмуровывали почитавшиеся народом языческие святыни, идолов и чтимые камни — так, в 1788 году хотели вмуровать в фундамент строящейся церкви знаменитый Синий Камень неподалеку от Боголюбова, под Переславлем-Залесским. Вспомним и участь гусятинского изваяния. На Рюгене, кстати, в стену церкви в Альтенкирхен вмуровано изображение безбородого усатого мужчины в шапке и с огромным рогом в руках — очевидная языческая святыня. Не была ли и так называемая «капитель» частью языческого идола, «приватизированной» церковью?

Мне, читатель, такое объяснение кажется более обоснованным, чем построения исследователей, возводящих для него то гипотетические притворы, то еще более гипотетические «столпы». Кого-то могут смутить круги-нимбы над головами «капители» — но русское искусство тех веков знает примеры оснащения нимбами заведомо языческих персонажей, вроде крылатых птице-дев, «вил».

У южных славян находим очень маленькие костяные четырехликие идолы — в Болгарии (Преслав), Македонии (село Чучер под Скопье). В Преславе идол найден в слоях Х века — не русский ли князь Святослав Храбрый, в те годы ходивший в Болгарию и посещавший Преслав, или кто-то из его дружинников потерял своего покровителя? Оба южнославянских «Свентовита» снабжены отверстием в районе «шеи» (видимо, для ношения на шнурке) и острием на конце (очевидно, для того, чтоб втыкать в землю на время обряда).

В общем, трех- и четырехликие изображения Божеств встречаются и за пределами Варяжского поморья, и довольно часто.

Не так давно Л. С. Клейн выдвинул версию о том, что божества славянского Поморья были-де обожествленными «феодальными правителями» этих народов. Оставляя за гранью обсуждения безответственное употребление термина «феодальный», хочется отметить — вряд ли возможно, чтобы обожествленные военные вожди становились верховными божествами, как Свентовит. Еще сложнее объяснить таким образом три головы Триглава, четыре — Свентовита, пять — Поренута и Поревита, семь — Ругевита.

На мой взгляд, здесь можно объяснить все достаточно просто. Мы знаем о перечисленных богах от латинских монахов, а они вполне могли и не различать имя изображенного бога от… названия изображения!

В самом деле, в любом развитом культе — а культ балтийских славян, несомненно, был развит — существуют определенные каноны изображения того или иного божества, причем каноны различные. И часто тот или иной канон обретает особое имя — так, Аполлон мог быть Музагетом с лирой в руках, или Завроктоном, поражающим змея, Шива — пляшущим шестируким Натараджей или застывшим в позе лотоса Махайогином с двумя руками. Иногда имя давалось по месту главного храма того или иного образа Божества — Артемида Эфесская — или по наиболее заметной черте изображения — Аполлон Четырехрукий.

Гильфердинг упоминает, что балтийские славяне избегали всуе упоминать имена Богов, заменяя их атрибутами… Так, может, и тут — та же черта? Вместо имени Бога славяне произносили — особенно при чужаках-иноверцах «Триглав» — Трехголовый, или «Радигост» — Тот, Чей Кумир стоит в городе Радигосте. Чтоб далеко не ходить — вспомните Богоматерь Владимирскую и Богоматерь же Троеручицу. Аналогии достаточно близкие.

Полагаю, это наиболее близкое к истине решение вопроса. Не было никаких особенных богов балтийских славян, а были имена кумиров — и вполне могло быть так, что, скажем, Радигост и Свентовит изображали одного и того же Бога[32].

Подлинных же имен большинства из этих Божеств нам, боюсь, никогда не узнать. Просто, судя по некоторым моментам — например, название четверга «перундан» у полабов или городки с названием Perun на картах этих земель 1240 года, или очевидное сходство Яровита с восточнославянским Ярилой, или обозначение Радигоста в некоторых источниках Сварожичем — мы можем предполагать, что почитались на варяжском Поморье те же Божества, что и в прочих славянских землях.

Поэтому человеку, спрашивающему, где же на Руси «бог Свентовит» или «бог Радегост», смело отвечайте — точно там же, где и богини «Царица Небесная», «Матушка-Заступница», «Богородица», «Знаменье», «Владимирская» и «Умягчение злых сердец».

Поговорив о культе варяжской Руси, скажем кое-что и о воинском искусстве. О битвах и войнах здесь придется говорить постоянно — и уже немало было сказано — отметим только несколько деталей. Во-первых, отличительной чертой варяжской Руси была конница — не настолько развитая, как та, что пришлось заводить на землях Руси Киевской, чтобы выходить победителями из стычек с кочевниками. Например, жители варяжской Руси почти не использовали «заводных» коней — на каждого бойца приходился только один скакун (о красоте и статности варяжских скакунов немцы отзываются с придыханием), что, впрочем, не мешало им совершать долгие конные походы — ободриты, например, доходил в них до северной Италии. С другой стороны, на южных берегах тогда еще Венедского залива очень рано появляются шпоры, а потом и стремена. Свентовит на коне «сражался с врагами руянского народа», а, скажем, скандинавский Один на своем знаменитом Слейпнире только ездил. Если спуститься с небес на землю — всадников Арконы мы уже упомянули. Первый случай, когда датские корабли перевозили коней, датируется аж 1136 годом. Корабли рюгенских славян перевозили конницу еще в 1112 году — если не раньше.

Оружие вендов не слишком отличалось от скандинавского — разве что больше внимания уделялось мечу, чем секире, и об этом мы еще поговорим, когда речь зайдет о варяжских ремесленниках. Поэтому, кстати, стоило бы говорить не о «скандинавских комплексах» там, где находят похожее на скандинавское оружие, а… ну, хотя бы о балтийских или циркумбалтийских. Отличить венда от скандинава по вооружению — задачка ничуть не легче, чем неподготовленному человеку по бешмету с газырями, бурке, папахе и шашке понять — владел ими, скажем, адыгеец-мусульманин, или православный славянин из терских казаков.

Более того, даже если у вас нашелся источник, рассказывающий о событиях, происходивших там, где нашли «скандинавское» оружие, слова «норманны» или «викинги» далеко не всегда гарантируют, что речь идет об этнических скандинавах.

Недавно я нашел в Сети очень интересную заметку.

«Хотелось бы рассмотреть одно слово, которое традиционно считается германизмом в славянских языках, но неожиданным образом может оказаться балтославизмом в германских.