Читать книгу - "Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев"

Взойдя на престол, Александр I возвратил на службу многих сановников, выгнанных отцом. Какой-то шутник написал тогда на воротах Петропавловской крепости: «Свободна от постоя»…

Милости и все новые и новые свободы так и посыпались на головы аристократии, которой Александр I в манифесте обещал «доставить ненарушимое блаженство».

Однако Александр I, который уже в 1796 году чувствовал себя усталым и мечтал поселиться с женой на берегу Рейна и вести жизнь частного человека, с первых же дней своего царствования энергично взялся за государственное строительство, которое соответствовало, по его мнению, духу просвещенного абсолютизма.

5 июля 1801 года он потребовал, чтобы Сенат представил «доклад о своих правах и обязанностях». Полномочия Сената, как верховного органа правосудия и контроля за исполнением законов, были утверждены как государственный закон, и сам Александр обязался «силой данной ему от Бога власти потщиться подкреплять, сохранять и соделать его навеки непоколебимым».

Одновременно вместо Государственного Совета учреждался Непременный Совет, а восстановленные еще Павлом коллегии были преобразованы в восемь министерств.

Удивительна стремительность, с которой Александр I сбрасывает с себя зависимость от соучастников убийства отца. Сделано это было отчасти благодаря хлопотам вдовствующей императрицы Марии Федоровны, но велика была роль и самого императора.

Очень скоро уже не заговорщики стали определять политику государя, а друзья: граф Павел Александрович Строганов, граф Николай Николаевич Новосельцев, князь Адам Чарторыйский, составившие «интимный» комитет, в который не вошел ни один участник заговора…

И это было безусловной победой Александра I.

Другое дело, что влияние «интимного» комитета, призванного разработать конституцию, взамен утерянной по пьянке Платоном Александровичем Зубовым, оказалось для Александра I еще пагубней давления заговорщиков.

Ведь не без влияния «интимного» комитета одновременно с государственным переустройством шло тогда массовое строительство тайных обществ. Одна за другой возникают в Петербурге новые масонские ложи, одной из которых самим императором было разрешено носить его имя – «Александра благотворительности к коронованному Пеликану».

Да и сам «интимный» комитет императора Александра I по закрытости своей и таинственности подозрительно напоминает масонскую ложу. Большинство участников его и были масонами, а объединял их прежде всего космополитизм^[173], пожалуй, впервые – бесхитростно – хуторское немецкое засилье не в счет! – так ярко проявившийся при русском дворе.

Рассказывая о первой конституционной инициативе в России, предпринятой верховниками при избрании Анны Иоанновны, мы говорили, что «Кондиции» разрабатывались тогда тайком, а вводились – обманом. Созванный по воле самого императора, «интимный» комитет пытался разработать и ввести конституцию точно так же, как пытались ее ввести столетие назад верховники.

Тоже – тайно и тоже – обманом…

В кружке этом считали, что система законов, охраняющих от произвола установленные действующим законодательством отношения и порядки, должна вводиться тайно и только личная власть государя может быть единственной активной силой нововведений. И это не было самодеятельностью «интимных» друзей. Они действовали так в полном соответствии с инструкциями республиканца Лагарпа.