Читать книгу - "Тяжелые времена - Хиллари Клинтон"

Я годами пыталась сделать так, чтобы генералы, дипломаты и созидатели политики национальной безопасности в нашей стране и во всем мире поняли эту действительность. Я нашла сочувствующих союзников в Пентагоне и в Белом доме, в числе которых были заместитель министра обороны по военно-политическим вопросам Мишель Флоурной и адмирал Сэнди Виннефельд, заместитель председателя Объединенного комитета начальников штабов. Госдепартамент, Агентство США по международному развитию и министерство обороны стали работать над планом, который был призван изменить то, каким образом дипломаты, эксперты по международному развитию и военнослужащие взаимодействовали бы с женщинами в конфликтных и постконфликтных регионах. Особое внимание должно было уделяться прекращению изнасилований и насилий по половому признаку, женщин наделили бы правами обеспечивать и сохранять мир. Мы назвали это «Национальный план действий „Женщины, мир и безопасность“».

В декабре 2011 года президент Обама издал указ по выполнению данного плана. Флоурной и Виннефельд присоединились ко мне в Джорджтауне, чтобы рассказать всем об этом плане. Глядя на адмирала в военно-морской форме, находящегося на мероприятии, посвященном женщинам, которые занимались миротворческой деятельностью, я надеялась, что мы наконец-то начали выходить из тупика (по крайней мере, в США).

Поскольку мой срок пребывания в должности госсекретаря подходил к концу, я хотела быть уверенной в том, что изменения, которых мы добились, чтобы обозначить подвижки в гендерных вопросах во внешней политике США, после моего ухода сохранятся. При любых бюрократических мероприятиях сложно проводить какие-либо реальные преобразования, и Госдепартамент не был исключением. Несколько месяцев мы активно взаимодействовали с Белым домом, чтобы подготовить Меморандум президента, согласно которому Мелани стала послом по особым поручениям по глобальным женским вопросам, а ее преемник представлял бы отчеты напрямую госсекретарю. Нам пришлось приложить усилия, чтобы добиться этого от Белого дома, но, к счастью, мой бывший заместитель Джек Лью стал руководителем аппарата президента Обамы, и, таким образом, у нас появился союзник. 30 января 2013 года, в один из последних дней в должности госсекретаря, я обедала с президентом Обамой в его личной обеденной комнате в Овальном кабинете, и, когда я уже собиралась уходить, он остановил меня. Он хотел, чтобы я увидела, как он подписывает данный меморандум. Лучших проводов мне он не мог устроить.

* * *

Наша работа по защите прав женщин и девушек в различных странах мира была лишь частью более широкой программы по отстаиванию прав человека, целью которой была защита свобод в соответствии с Декларацией прав человека и ее реализацией.

В 2009 году у меня не было никаких сомнений в том, что в решении нашей страной проблемы прав человека были некоторые изъяны. На второй день в должности президента Обама издал указ, запрещающий использование пыток или проявление жестокости любому официальному представителю США, и приказал закрыть тюрьму в Гуантанамо (эта цель до сих пор еще не достигнута). Он пообещал добиться того, что защита прав человека станет основой нашей внешней политики.

Как я уже упоминала, США стали лидером свободы в Интернете, они сделали огромный шаг в помощи диссидентам, пытающимся ускользнуть от цензоров и обойти сетевую защиту. Мы выступали в поддержку журналистов, брошенных в тюрьму за разоблачение неудобной правды о репрессивных режимах, помогали выжившим в операциях по торговле людьми зажить нормальной жизнью, отстаивали права рабочих и справедливые стандарты труда. За всей этой деятельностью, которая нашла отражение в средствах массовой информации, стояла ежедневная дипломатическая работа: оказание давления на правительства других стран, поддержка диссидентов, привлечение гражданского общества к решению различных проблем, принятие практических мер к тому, чтобы для нашего правительства защита прав человека заняла достойное место во всех аспектах его деятельности.

Одним из наших первых шагов было возобновление нашей деятельности в работе Совета по правам человека при ООН, организации, состоящей из 47 членов, которая была создана в 2006 году для того, чтобы следить за случаями жестокого обращения во всем мире. Указанный Совет заменил Комиссию по правам человека при ООН, которую помогла основать и руководить ею в начале 1940-х годов Элеанора Рузвельт. Со временем эта Комиссия стала посмешищем, поскольку такие страны, как Судан и Зимбабве, известные массовым нарушением прав человека, были избраны в ее состав. Новая организация столкнулась с теми же проблемами; даже Куба смогла получить членство в ней. Администрация Буша отказалась принимать участие в работе Совета по правам человека при ООН, и данная структура, казалось, проводила большую часть времени, осуждая Израиль. Так зачем же нам надо было вновь присоединяться к ней? Администрация Обамы видела существовавшие проблемы, однако мы решили, что наше участие даст нам больше шансов оказывать конструктивное влияние и находить оптимальные способы решения данных проблем.

Совет по правам человека при ООН продолжал сталкиваться с серьезными проблемами, однако он мог стать полезной основой для продвижения наших проектов. Когда Муаммар Каддафи в начале 2011 года использовал чрезмерную силу по отношению к гражданскому населению в Ливии, я прибыла в Женеву на заседание Совета, чтобы объединить мир против проявленной жестокости. Я также высказывалась против продолжавшегося предвзятого отношения к Израилю. Я призывала Совет прекратить десятилетний спор о том, следует ли запретить или признать незаконными религиозные оскорбления. «Настало время прекратить надуманные измышления и перестать использовать религиозные чувства против свободы выражения, настало время выработать новый подход, основанный на конкретных шагах по борьбе с нетерпимостью, где бы она ни проявлялась», — заявила я.

На протяжении многих лет большинство мусульманских стран в Совете выдвигали резолюции, против которых выступали США и другие страны, поскольку указанные резолюции угрожали свободе выражения под предлогом предотвращения «поношения» религии. Это были не просто умозрительные упражнения, заключавшиеся в периодических вспышках гнева, когда кто-нибудь в мире публиковал мультфильм или видео в Интернете, порочащие пророка Мухаммеда. Я считала, мы сможем найти выход из этой ситуации, признав, что терпимость и свобода являются ключевыми ценностями, которые нужно защищать. Чтобы достичь компромисса, нам нужен был партнер, готовый игнорировать политические и идеологические аспекты, которые лишь затрудняли обсуждение важных проблем.

Мы нашли такого партнера в лице Организации исламского сотрудничества, в которую входят около 60 стран. Ее председатель, турецкий дипломат и ученый Экмеледдин Ихсаноглу, был трезво мыслящим человеком, с которым я познакомилась в 1990-х годах, когда он был директором Исследовательского центра исламской истории, искусства и культуры в Стамбуле. Ихсаноглу согласился выработать со мной в Совете по правам человека новую резолюцию, которая бы твердо отстаивала свободу слова и вероисповедания и выступала против дискриминации и насилия, основанных на религии или вере, и в то же время избегала бы широких запретов на выражения, которые в предыдущих резолюциях характеризовались как «клевета». Наши представители в Женеве начали составлять текст данной резолюции, и в конце марта 2011 года Совет по правам человека единогласно принял ее.