Читать книгу - "Возвышение Китая наперекор логике стратегии - Эдвард Николае Люттвак"

Упорство Китая, с которым он движется к большим неприятностям, если не к краху, проходя кульминационный уровень, перед которым еще не было сопротивления его росту, «предопределено» целым рядом факторов:

Великодержавный аутизм, который мешает правильно воспринимать ситуацию в мире – болезнь, которую Китай разделяет с США и Российской Федерацией, а также с Индией, но в китайском случае этот аутизм, по крайней мере, пропорционально больше, и он отягощен относительным отсутствием опыта на международной арене. Непосредственным следствием этого является снижение способности режима ясно воспринимать мировые реалии, и в том числе растущую враждебность по отношению к Китаю, которую показывают даже опросы общественного мнения.

♦ Историческое наследие Китая в области внешней политики базируется на вассальной системе и презумпции своего центрального положения в концентрических кругах «цзянься». Отсюда следует склонность к надменному поведению и недооценка важности любых признаков растущего сопротивления во внешнем мире. Все эти сигналы фильтруются аутистским барьером.

♦ Пренебрежение и враждебность к другим странам, наблюдаемые как в народе, так и среди элиты КПК. Они часто хорошо скрыты, но прекрасно ощущаемы, и иногда резко выходят наружу. Их появление проистекает, прежде всего, из почти столетней слабости Китая: период иностранных вмешательств и вторжений продолжался до 1949 года, но в конечном итоге причиной всего этого являются многие века подчинения китайцев-ханьцев более слабо развитым в культурном отношении иностранным завоевателям. В результате наблюдается мощная эмоциональная оппозиция даже самой идее ограничения китайского военного роста, несмотря на то, что на определенном уровне все-таки существует интеллектуальное понимание возможных необратимых последствий.

♦ Влияние НОАК и военно-промышленного комплекса на китайскую политику и поведение. Необязательно разбирать сложности этого вопроса, чтобы предположить, что НОАК и связанные с ней группы не будут поддерживать отказ от военного роста Китая (пропорционального экономическому) для того, чтобы предпочесть вместо этого военную стагнацию, которая, несомненно, сослужила бы лучшую службу интересам Китая и китайского народа в целом. Если учесть нынешний уровень военного потенциала Китая, официально провозглашенная политика НОАК по продолжению быстрого военного роста вполне понятна, и, кажется, ее поддерживает общественное мнение. Но логика стратегии часто требует непопулярной политики, а подчас даже и неестественной.

♦ Многообразие других проявлений китайской мощи – организационные структуры, среди которых государственные предприятия, а также различные департаменты госаппарата, желающие и способные проводить экспансионистскую политику, возможно, исключительно по своим внутренним мотивам. Не стоит перечислять все эти организации, достаточно лишь обратить внимание на то, что может самостоятельно сотворить не самая влиятельная государственная структура – силовое подразделение Администрации Рыболовства и Рыболовных Портов (zhōng huá rén mín gòng hé quó yú zhèng yú găng jiān dū quán li), официально являющееся частью министерства сельского хозяйства. Даже когда КНР после целого года жесткой дипломатии с конца 2010 года перешла к стратегии «шарма» и доброй воли, 26 декабря 2010 года Чжао Циньву (Zhao Xingwu), директор Рыболовной администрации (здесь РА), энергично провозгласил свою собственную политику, идущую в прямо противоположном направлении⁶⁵: