Читать книгу - "Спасая Амели - Кэти Гольке"

* * *

Кристина ценила каждую минуту последнего дня, который ей предстояло провести со своей малышкой Амели. Молодая женщина старалась запомнить каждую улыбку, то, как девочка выглядит во сне, каждый взмах ее ресниц, румянец на щечках. Она постоянно знаками показывала дочери, как любит ее, твердила, что Амели радость и свет ее жизни. Как могла, говорила дочери все, что не сможет больше сказать никогда.

В пятницу утром Кристина встала рано, чрезвычайно заботливо выкупала и одела свою малышку, завила ей волосы. Затем приколола розовый атласный бантик к золотистым локонам Амели – это украшение идеально подходило к кремово-розовому платьицу с буфами, любимому наряду Кристины, который она сшила своими руками.

Она уложила в чемодан дочери ее лучшие летние наряды, несколько платьев и ярко-красную куртку на осень – как будто твердо верила, что она понадобится. Женщина знаками объяснила Амели, теперь уже взрослой девочке, что та отправляется в путешествие одна, без мамы. А потом Кристина прижала ребенка к груди, не давая Амели возможности ответить жестами, что она ничего не понимает.

Несколько раз Амели тянула к матери ручки, проводила пальчиком по слезам, которые текли по щекам Кристины, пробовала их на вкус, потом беспокойно морщила бровки. Девочка тыкала крохотным пальчиком между губ Кристины, пока не увидела, что мама улыбается. Тогда и сама Амели улыбнулась, как будто все вокруг должны были радоваться, и знаками показала: «Я люблю тебя, мамочка!» У Кристины разрывалось сердце.

Дважды Кристина опускала руки, понимая, что не сможет пройти через это испытание, и зная, что обязана это сделать. Иного пути нет, лучше плана не придумаешь. Но план был опасным – для Амели. Если Джейсон Янг и его доверенные люди допустят хотя бы малейшую ошибку, если на секунду опоздают… Об этом нельзя даже думать! Она должна верить, что они сделают все, что необходимо – что на их стороне Господь и Он поможет им исполнить их миссию.

В девять часов Кристина подхватила небольшой чемоданчик, провела свою доченьку по коридору, закрыла за собой дверь дома. Затем взяла маленькую розовую ладошку Амели в свою руку и направилась на вокзал, отчаянно пытаясь остановить мгновение, запомнить каждый вдох дочери.

Когда они добрались до медицинского центра, Кристину била дрожь. Амели обычно радовалась поездкам с мамой, но сейчас зарывалась лицом в ее юбку и капризничала. Кристина понимала, что девочка реагирует на напряжение, исходящее от матери, но ничего не могла с собой поделать. Не могла вести себя более естественно. Женщина знала: что бы ни произошло, она больше никогда не увидит дочь с той секунды, как выйдет из медицинского центра.

– Не хмурьтесь, фрау Шлик, – попеняла ей медсестра из приемного покоя. – Вы приняли правильное решение. Благодаря нашим порядкам девочка расцветет, она получит самое квалифицированное лечение.

Глаза Кристины наполнились слезами. Она едва не рыдала, когда подписывала бумаги.

– Это ваш долг как добропорядочной немецкой матери, – вещала медсестра.

Подобное проявление чувств со стороны молодой матери вызывало у нее явное отвращение.

Кристина была больше не в силах все это выносить.

– Я не «добропорядочная немецкая мать», фрау Браун. – Она швырнула ручку на стол. – И уверяю вас, я лучшая из матерей. Я люблю свою дочь больше жизни! А теперь дайте мне мой экземпляр бумаг.

Фрау Браун покраснела, приняла сосредоточенный вид и стала подписывать, разбирать копии и оригиналы. Потом встала, рывком протянула один экземпляр документов Кристине.

– Вы же не хотите опоздать на поезд, фрау Шлик?

Кристина не спеша свернула документы, спрятала их в сумочку и щелкнула застежкой. Но вся ее злость куда-то испарилась, когда она вновь повернулась к дочери. Кристина присела, заключила Амели в объятия, стала покрывать ее поцелуями. Девочка, широко распахнув голубые глазенки, уцепилась за мать.

Закрыв глаза, Кристина пыталась запомнить ощущения от прикосновения дочери, которая обвила ручками ее шею, тепло ее хрупкого тельца. Запомнить, как бьется сердечко Амели, когда мать прижимает ее к груди.

– Вам пора, фрау Шлик. Вы только расстраиваете ребенка, – настаивала сестра Браун.

Она с силой разжала ручки Амели, обнимавшие шею Кристины.

В одно безумное мгновение Кристина хотела было схватить Амели, вырвать ее отсюда и бежать, бежать с ней без оглядки.

– Уверяю вас, так всем будет лучше. Мы действуем по плану. Или мне позвать охрану? – пригрозила медсестра.

«Да, по плану! Я должна действовать по плану… ради Амели». Кристина зашептала дочери на ушко:

– Я всегда буду любить тебя… пока живу… и после смерти тоже!

Кристина знала, что Амели все равно ничего не слышит, но она была абсолютно уверена, что девочка понимает ее сердцем.

Встав, Кристина отстранилась от Амели и знаками показала дочери, что та должна пойти с этой женщиной. Но Амели не хотела уходить. Она сопротивлялась, в широко распахнутых глазах застыла тревога, ручки тянулись к маме.

– Ты должна идти, дорогая.

Кристина опустила руки. Теперь расстояние между ней и дочерью стало еще больше.

Фрау Браун потащила Амели за собой, обхватив ее за талию. Малышка испугалась и завизжала. Медсестра вызвала помощь. Появился санитар, подхватил брыкающуюся Амели и безо всякой нежности унес ее за дверь, которая с громким щелчком закрылась у них за спиной.

Из-за слез Кристина не видела ничего, кроме зловеще поджатых губ фрау Браун. Она не слышала и не понимала, что ей говорят. Единственной ее мыслью была: «Амели! Моя Амели!»

Любовь к дочери погнала ее прочь из кабинета, по коридору, потом на улицу. Обезумевшая от горя, но отчаянно желающая знать, как воплотится в жизнь план по спасению ее драгоценной девочки, Кристина замедлила шаг. Не прошло и минуты, как у нее за спиной прогремел взрыв.

* * *

Джейсон видел, как Кристина опустилась на колени перед Амели у двери клиники, сунула что-то за ворот платья малышки, прижалась лбом ко лбу дочери. Они сказали что-то друг другу с помощью пальцев – этих знаков Джейсон не понял. Идиллия: мать и дитя.

Джейсон отвернулся, ощущая неловкость из-за того, что стал невольным свидетелем подобного проявления нежности. Он дождался, когда Кристина покинет здание, потом подал знак своим друзьям-заговорщикам. Группа Сопротивления была настолько секретной и ее члены были настолько тесно связаны между собой, что Джейсон даже не знал, кто заложил бомбу, кто закричал, кто вызвал пожарных, кто заблокировал дорогу гружеными повозками и инсценировал аварию с велосипедом, чем еще больше отсрочил приезд пожарных, которых и без того послали по неверному адресу.

Он не знал, как звали женщину, которая неистово спорила во дворе с фрау Браун и остальными сотрудниками центра, и откуда неожиданно взялась толпа пешеходов, которые бросились спасать оставшихся детей из горящего здания. Джейсон понятия не имел, кто в дыму и суете украл детский чемодан, который он сейчас держал под мышкой.