Читать книгу - "Американская империя. С 1492 года до наших дней - Говард Зинн"

Около 1776 г. некие важные в английских колониях персоны совершили открытие, которое, как продемонстрировали последующие двести лет, оказалось весьма полезным. Они обнаружили, что, создав нацию, символ, узаконенное объединение под названием Соединенные Штаты Америки, смогут отобрать земли, доходы и политическую власть у фаворитов Британской империи. При этом они сумеют сдерживать возможные восстания своих противников и добиваться консенсуса общественного мнения, состоящего в поддержке правления новой, привилегированной верхушки.

Если мы посмотрим на Американскую революцию с этой точки зрения, то поймем, что затея была гениальной, и отцы-основатели заслуживают того благоговейного уважения, с которым к ним относились на протяжении столетий. Они создали наиболее эффективную из современных систем контроля над страной и продемонстрировали грядущим поколениям лидеров преимущества симбиоза патернализма и твердой руки.

Начиная с восстания Натаниэла Бэкона в Виргинии, к 1760 г. произошло 18 восстаний, направленных на свержение колониальных правительств. От Южной Каролины до Нью-Йорка прокатилось 6 мятежей чернокожих, а также 40 бунтов, спровоцированных различными причинами.

Как пишет Джек Грин, в то же самое время появились «стабильные, крепкие, эффективные и признанные на местах политические и общественные элиты». К 60-м гг. XVIII в. эти местные элиты увидели возможность направить большую часть бунтарской энергии против Англии и ее официальных представителей на американском континенте. Это было не осознанным заговором, а накоплением тактических реакций.

После 1763 г., когда Великобритания одержала победу над Францией в Семилетней войне (известной в Америке как Война с французами и индейцами) и изгнала ее из Северной Америки, амбициозные колониальные лидеры перестали опасаться французской угрозы. Оставались лишь два соперника – англичане и индейцы. Первые, обхаживая туземцев, запретили белым селиться за Аппалачами (Прокламация 1763 г.). Вероятно, когда удалось бы отделаться от англичан, можно было бы договориться с индейцами. Еще раз стоит отметить, что у колониальной элиты не было специальной, продуманной стратегии, но происходил рост самосознания по мере развертывания событий.

После поражения Франции британское правительство могло сосредоточить внимание на усилении контроля над колониями. Метрополии были нужны доходы, чтобы платить по военным счетам, и, руководствуясь этой целью, она обратила взор на свои заокеанские владения. Кроме того, колониальная торговля становилась все более важной для экономики Великобритании, а также все более выгодной: если в 1700 г. ее объем составлял около 500 тыс. ф. ст., то к 1770 г. эта цифра возросла уже до 2,8 млн. ф. ст.

Итак, американским лидерам английское правление было не очень нужно, но зато англичан интересовали богатства колоний. Необходимые для конфликта составляющие были налицо.

Война принесла славу генералам, смерть рядовым, богатство торговцам и безработицу беднякам. К моменту окончания войны с французами и индейцами в Нью-Йорке проживало 25 тыс. человек (в 1720 г. их было лишь 7 тыс.). Редактор одной из газет писал о растущем «числе попрошаек и бродяг» на улицах города. В письмах читателей газет звучали вопросы о распределении богатства: «Как часто наши улицы были усыпаны тысячами баррелей муки, предназначенной для торговали, в то время как наши ближайшие соседи с трудом добывают достаточно, чтобы утолить голод клецками?»

Исследование списков городских налогоплательщиков, проведенное Г. Нэшем, показало, что в начале 70-х гг. XVIII в. 5 % налогоплательщиков в Бостоне контролировали 49 % городских активов, облагаемых налогом. Богатство все более и более концентрировалось в Филадельфии, а также в Нью-Йорке. Согласно заверенным в суде завещаниям, к 1750 г. самые состоятельные люди к городах оставляли в наследство по 20 тыс. ф. ст. (сегодня это эквивалентно 5 млн. долл.).