Читать книгу - "Последний триумф Вермахта. Харьковский "котел" - Константин Быков"

О том, насколько жестким был оборонительный бой для всех подразделений дивизии на фронте к востоку от Харькова с середины мая по начало июня, свидетельствует нижеследующий отчет из дневника Aufklärungs-Abteilung 171 (171-го разведывательного батальона 71-й пехотной дивизии), — сообщают нам летописцы 71-й пд и цитируют этот отчет: — «Батальон прибыл на станцию разгрузки в Харькове 28 апреля и был размещен в Дергачах — маленьком сельском населенном пункте северо-западнее Харькова. Здесь, в Дергачах, в конце октября 1941-го, незадолго до взятия Харькова, произошло сильное сражение. Остовы 9 русских танков, среди которых было несколько Т-34, стояли еще поблизости от села и представляли собой хорошее наглядное пособие по обучению предстоящим действиям.

Вечером 10 мая, после 12 дней отдыха, батальон покинул свою квартиру и начал марш. В двух ночных переходах к предварительной цели — Бутовке — он достигает так называемой „Железной улицы“. При плохой погоде этот участок железной дороги являлся единственным проходимым подъездным путем к фронту юго-восточнее Харькова.

Как только батальон остановился в маленьком лесу около Бутовки для трехдневной передышки, поступил приказ отправиться обратно к месту последнего расквартирования. Пришлось целый день маршировать по „Железной улице“ назад. После нескольких коротких суточных переходов был достигнут небольшой лесной массив к востоку от Лебединки[117]. Когда 16 мая дивизия заняла оборонительный участок по обе стороны Непокрытой у Бабки, разведывательному батальону было приказано выяснить, какие существуют возможности для контратаки и блокирования. В момент поступления этого приказа происходит исключительно сильное нападение низколетящего самолета на батальонный бивак. Было убито и ранено много солдат. Сгорел грузовик с боеприпасами, а несколько других транспортных средств получили повреждения.

17 мая батальон был подтянут в район Петровской. Когда он продвигался туда, не нужно было предвидеть, что этот день должен стать особенным днем для батальона — первым боевым использованием в этом году. В 15 часов поступил приказ из дивизии о начале наступления в 17.40. Перед уставшими солдатами простиралась не имеющая никакого укрытия котловина, которую нужно было преодолеть. Несмотря на все более усиливающийся вражеский артиллерийский огонь, накрывающий полосу наступления, и сильное вражеское сопротивление со стороны находящейся впереди высоты и в „Лесной перчатке“[118], наступление продвигалось вперед быстро и без задержек. Противник был затоптан. Оставшиеся в лесу вражеские части (примерно 200–250 солдат) после ожесточенного ближнего боя убегают оврагом по восточному краю „Лесной перчатки“ на фланг правого соседа — 211-го пехотного полка. Чтобы избежать наскока убегающих русских на открытый фланг, полк временно отвел его назад. И все же с криками „Ура!“ и сигналами трубы, перед которыми оцепенели русские, последняя часть полосы наступления длиной 4 км была преодолена. Уже в 18.55 командир разведывательного батальона смог доложить: „Цель наступления достигнута“. Командир дивизии выразил особую благодарность батальону. Вечером, под тяжелым вражеским обстрелом, батальон приготовился к защите передового рубежа обороны. В 21 час, после отправки дозорной группы и установления контакта с дивизией, была восстановлена связь и с правым соседом. Наступление саперной роты на левом участке также было успешным. И скоро было доложено, что старый передний край обороны взят и удерживается на всей его протяженности[119]. После этого наступления и вечернего артиллерийского обстрела батальон должен был сожалеть о потере убитыми 6 человек. Ночь прошла спокойно. Утро (18 мая), правда, не принесло никакого русского наступления, однако был сильный артиллерийский огонь. Кроме того, можно было наблюдать, как в низину перед позициями батальона стекаются большие массы вражеской пехоты и многочисленные танки[120]. Они были обезврежены „Штуками“. Вторая половина дня принесла нападение 17 танков на левого соседа. Позиции батальона накрываются артиллерийским огнем и обрабатываются низколетящими самолетами. Положение становится угрожающим, когда русская артиллерия накрывает лежащую слева роту саперов настолько сильно, что высота, кажется, горит, и рота временно отступила. Из-за быстро наступившей темноты боевая группа Шмидт-Отта[121](Schmidt-Ott) также не приносит никакого облегчения.

19 мая начинается ожидаемое с таким большим напряжением русское наступление[122]. Уже ночью пошла в атаку русская пехота силой до батальона. Атака была отбита с использованием всего имеющегося тяжелого оружия и благодаря хорошо положенному заградительному огню артиллерии. Когда в первой половине дня пехота и танки снова стали накапливаться в низине перед позициями батальона, можно было не сомневаться во вражеской атаке в ближайшие часы. В 11.45 правый фланг 2-го эскадрона получил первое бронированное предупреждение. 4 танка и 3 разведывательных бронеавтомобиля подошли со стороны дороги Непокрытая — Рогачевка к высоте 194,5[123]и обстреляли позиции 2-го эскадрона. После этого они возвратились в низину, в которой между тем было установлено скопление вражеской пехоты. К счастью, в последнюю минуту удалось исправить телефонный кабель в дивизию. Адъютант сообщил о ситуации и запросил артиллерийскую поддержку. Командир вызывает Iа[124]и просит срочно организовать поддержку „Штуками“. Один из 6 вражеских танков, идущих от Красного, спустился в низину. Теперь позиции батальона находятся под огнем танков, которые подъезжают по отдельности и удаляются затем снова. Еще 5 танков идут с северо-запада на юго-восток к позициям. Батареей мортир из III./707 (3-го дивизиона 707-го мортирного полка) и 9./AR171 (9-й батареи 171-го артполка) низина накрывается хорошим заградительным огнем. Сверх того, огонь этих двух батарей действует опустошительно на занявшие исходное положение за танками массы пехоты. В 13.15 центр тяжести вражеского наступления смещается на левый фланг 1-го эскадрона, которым руководит ротмистр Крегер (Kröger). После того как танковая тревога прозвучала несколько раз, первые танки двинулись из низины к 1-му эскадрону и напряжение у солдат крайне возросло. Управлять лежащими в отдельных норах солдатами стало невозможным[125]. Это должно было быть ожидаемым…