Читать книгу - "От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов"

Вопрос о том, против какого противника придется воевать в первую очередь, стал четко вырисовываться с приходом в Германии к власти нацистов, зарождением блока фашистских государств и активизацией антисоветской политики со стороны Японии. Именно с этого времени во всех оперативных планах Генштаба неизменным оставалось положение, что Советскому Союзу надо быть готовым к войне против Германии на Западе и Японии на Востоке. Все стратегические планы строились на основании взглядов на характер будущих военных столкновений. Считалось, что в них Советскому Союзу будут противостоять не отдельные враждебные страны, а целая коалиция государств. В случае агрессии предусматривалось вначале отразить удар противника, затем нанести мощный ответный удар с перенесением военных действий за пределы своей страны с целью его сокрушительного разгрома.

Стратегические планы войны в Советском Союзе в разное время носили следующие названия: «О стратегическом развертывании Красной армии на случай войны на Западе по варианту ПС» (1924); «Записка по обороне СССР» (1927); «План стратегического распределения РККА и оперативного развертывания на Западе» (1936); «Основы стратегического развертывания на Дальневосточном театре военных действий» (1938); «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940–1941 годы» (1940); «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» (май 1941 года)^[1752].

Планы учитывали состояние и дислокацию группировок противника, оборонительные возможности укрепленных рубежей, территориально-климатические особенности, в том числе и сопредельных стран. Документы содержали специальные директивы военным советам округов, подробные карты распределения войсковых соединений по театрам военных действий, по фронтам, планы противовоздушной и противохимической обороны, материального обеспечения действующей армии, организации всех видов связи.

Все военное планирование в СССР начиная с 1920-х годов основывалось на том, что Красная армия начнет военные действия в ответ на удар агрессора. Основу планирования составили положения советской военной доктрины, предполагавшей переход в наступление как ответную меру в случае нападения на СССР. Идея ответного удара по-прежнему оставалась в силе и накануне войны. Она декларировалась политическими руководителями в открытых выступлениях, фигурировала в закрытых источниках и находила место в обучении командного состава стратегического и оперативного звена.

В этих условиях перед Вооруженными силами СССР и органами военного планирования была поставлена задача: готовиться к ответному удару и одновременно к решительному разгрому агрессора с перенесением военных действий на его территорию. Считалось, что соединения и части Красной армии должны быть всегда готовы ответить молниеносным ударом на любую внезапность со стороны противника^[1753]. Из этого следовало, что, во-первых, для Красной армии содержанием первых часов и дней войны должны стать сдерживающие боевые действия, и, во-вторых, внезапность нападения противника должна быть нейтрализована высокой боевой готовностью Вооруженных сил.

Военные специалисты полагали, что противник начнет свои действия с проведения операции вторжения, для чего он уже в мирное время в приграничной полосе будет располагать значительным количеством войск, насыщенных танками. В соответствии с этим и советское командование накануне войны держало в приграничных районах наиболее сильные войска. Дислоцировавшиеся в них армии были полнее укомплектованы техникой, оружием и личным составом. Помимо стрелковых соединений они включали, как правило, один-два механизированных корпуса и одну-две авиационные дивизии. К началу войны 20 из 29 механизированных корпусов Красной армии дислоцировались в западных приграничных военных округах.

Основные документы по оперативно-стратегическому планированию разрабатывались и уточнялись под руководством начальников Генерального штаба (маршала Б. М. Шапошникова, генерала армии К. А. Мерецкова, генерала армии Г. К. Жукова) при непосредственном участии генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина и его заместителей А. М. Василевского и Г. К. Маландина.

Следует в то же время учесть, что на процесс оперативного планирования не могла не влиять морально-психологическая атмосфера, сложившаяся в центральном аппарате в результате необоснованных репрессий и вынужденной ротации кадров. В связи с тем, что на смену репрессированным офицерам приходили малоопытные командиры с ограниченным оперативным кругозором, функционирование Генерального штаба усложнилось. Болезненный процесс перемен не мог не сказаться на качестве и сроках выполняемых задач.

Следует также иметь в виду, что разработка планов в предвоенные годы в значительной степени определялась сложными и противоречивыми условиями военно-политической обстановки. Особенно напряженно проходил процесс планирования в Генеральном штабе в последний перед войной год. Резко возросшая опасность нападения на Советский Союз требовала от Генерального штаба большой оперативности, с тем чтобы своевременно вносить необходимые изменения в оперативные и мобилизационные планы. Так, только с лета 1940 года и до начала войны не менее пяти раз (июль, сентябрь, октябрь 1940 года, март, май 1941 года) перерабатывались «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940–1941 годы», составлявшие главное звено в оперативных планах войны.

Советское военное командование считало, что в сложившейся военно-политической обстановке создались реальные угрозы вооруженного вторжения на территорию СССР на Западе и на Востоке. Для Советского Союза вероятность ведения войны на два фронта являлась реальностью, а именно: на Западе – против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на Востоке – против Японии как открытого противника или противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти к агрессивным действиям. При выработке основ стратегического развертывания Генеральный штаб приходил к выводу, что при ведении военных действий на два фронта необходимо считать основным театром Западный, где и должны быть сосредоточены главные силы.

Тем не менее после окончания советско-финляндской войны летом 1940 года проводятся мероприятия по усилению дальневосточной группировки. Благодаря этому советские войска к 1 января 1941 года превосходили японскую группировку в Маньчжурии и Корее по численности в 1,5 раза, по орудиям и минометам – в 4,8 раза и по танкам – в 11 раз. По самолетам превосходство было в 4,5 раза^[1754]. Баланс сил в этом регионе, так же как и в предыдущие годы, был в пользу Советского Союза. Окончательная стадия стратегического развертывания была проведена во время непосредственной подготовки наступательной кампании против Японии.