Читать книгу - "За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян"

Во-вторых, это произошло тогда, когда уже было невозможно не заметить растущего могущества Русского централизованного государства времен молодого Ивана IV. Но в то же время невозможно было не заметить и факт уникального возрождения в новых исторических условиях могучего ранее фактора в геополитической расстановке сил прошлого. Если схематично представить все то, что отписывали в Лондон британские соглядатаи, то нетрудно будет понять, что же конкретно бросилось в глаза шпионам английской короны.

1. Утвердившаяся на Руси власть идеи самодержавия московского царя в органическом сочетании с окончательно утвердившейся властью Православия.

2. Абсолютная власть самого самодержавия московского царя, в основу правления которого было положено служение Богу.

Это было предопределено, ибо изначально выразилось в преисполненном необозримого религиозно-геополитического смысла факте — Иван IV стал первым Помазанником Божьим на русском престоле. При венчании его на царство над ним было совершено церковное Таинство Миропомазания, и с того времени русские цари являлись единственными на земле людьми, над кем священный обряд совершался дважды, то есть при крещении и венчании на царство, что в итоге означало Дважды по Прямому Повелению Божьему! Отсюда и такое его отношение к своим подданным в первый период правления.

3. Органичный симбиоз добродетельного служения самодержавной власти царя народу с беспрецедентной преданностью народа своему государю, что проистекало из отношения молодого Ивана IV к народу как к «Людям Божьим и Нам Богом Дарованным!» и его же позиции, что он «судия народный и защитник народа».

В одном из своих отчетов Р. Ченслор указал: «Вот если бы наши бунтовщики так знали свое положение по отношению к государю, как в России». Несчастные английские бунтовщики и впрямь не ведали этого, за что жестоко и поплатились. Только в период правления Генриха VIII (что предшествовало вступлению Ивана IV на престол) и только за бродяжничество было повешено свыше 72 тысяч ни в чем не повинных людей, согнанных с земли в ходе так называемых огораживаний. Между тем за весь период правления Ивана Грозного, то есть, как обычно утверждают русофобствующие «историки» и иже с ними, якобы самого жестокого из всех русских царей, было казнено всего от 3 до 4 тысяч человек. В это время католическая церковь в Европе только еретиков сжигала тысячами! В одной только Варфоломеевской ночи (24 августа 1572 г.), спровоцированной, к слову сказать, непосредственно самими протестантами, последних было вырезано примерно 80 тысяч человек. То есть за одну ночь раз в двадцать больше, чем от казней якобы самого жестокого русского царя, к тому же за весь длительный период его правления — полвека!^[53]

4. Опирающееся на вышеуказанное укрепление внутренней и внешней безопасности государства, а соответственно и единства и страны, и государства, что вело и к росту международного авторитета державы, через территорию которой проходили все сухопутные и речные пути с Запада на Восток и соответственно в обратном направлении.

Уже в первый период правления Ивана IV отчетливо было выражено геополитическое стремление к возврату исконно славянских земель на Северо-Западе, в том числе и в Прибалтике, ради столь же законного обретения выхода в Балтийское море. Не менее заметно было, что и движение на Восток и Юго-Восток также жестко было обусловлено соображениями безопасности.

5. Наконец, иностранные, в том числе и британские, шпионы не могли не заметить, что эти процессы происходили в период правления самодержца — наследника славных традиций:

— Ярослава Мудрого — жестко ликвидировавшего в 1031 г. тяжелые последствия самого первого натиска Запада на Русь;

— Александра Невского, благословенного как тем, что отбил очередной натиск Запада на Русь, так и тем, что фактически инициировал активизацию процесса возрождения национальной независимости и суверенитета Руси;

— «собирателей и устроителей земель русских» — Даниила Александровича, Ивана Калиты, но особенно же деда — Ивана III (тоже Грозного) и его знаменитой жены Софьи (урожденной Зои Палеолог — племянницы последнего византийского императора Михаила Палеолога); ведь именно с их именами связано прочное укоренение на Руси особых византийских символов и традиций, центральное значение среди которых имел и имеет преисполненный глубокого геополитического смысла герб с двуглавым византийским орлом, а также представление о ее миссии защитника Православия и овладевшая умами политической и церковной элиты идея «Третьего Рима».

Конечно, именно в таких дефинициях ни иностранные вообще, ни в том числе британские шпионы-дипломаты, ни даже дьяки Посольского приказа эти процессы не описывали. Это современные формулировки. Но дело-то в том, что магистральный вектор развития Руси времен Ивана IV Запад заметил. Ведь именно в период его правления в основном завершилось становление основного каркаса России как страны (в географическом смысле) и Русского централизованного государства, так и державы в том евразийском понятии «Россия», которым мы столь привычно ныне оперируем. Вне всякого сомнения, что совокупность вышеизложенного прекрасно осознавалась за пределами России.

Беда заключалась в том, что все это было воспринято на Западе как своего рода умышленно осуществленная, уникальная религиозно-цивилизационно-геополитическая реинкарнация за век до этого рухнувшей Византийской империи!

Но ведь рухнула-то она не столько под ударами турок — в 1453 г. им достался практически полностью обессиленный Константинополь, — сколько в результате многовековой тотальной антивизантийской подрывной деятельности, осуществлявшейся тем же Западом, особенно Венецианской и Генуэзской республиками, в том числе нередко и в союзе с воинствующим исламом.

Чрезвычайно подлая «традиция» — целенаправленно-системное стравливание православного и исламского миров ради их взаимного уничтожения для последующего установления господства Запада — была заложена еще Карлом Великим, геополитическим основателем современного Запада. Именно он «разработал» фундаментальные «основы» этой подлости — создание союзов (коалиций) с наиболее влиятельными представителями ислама, в том числе и в лице мусульманских государств, и тайное оказание друг другу всевозможного «содействия» в самостоятельно осуществляемой сторонами вооруженной борьбе со своими противниками. Именно он на государственном уровне впервые прибег к услугам известного по сказкам «Тысячи и одной ночи» знаменитого повелителя мусульманского Востока багдадского халифа Гаруна аль-Рашида, зажав в итоге «Империю Ромеев» (Византийскую империю) в двусторонние «клещи» — с запада и востока, — и добившись в итоге от нее серьезных уступок. [К слову сказать, с тех же самих пор завелась на Западе и еще одна наиподлейшая «традиция» — силой зажимать православных в «клещи», дабывынудить их принять условия Запада. Впоследствии, после того как «Империя Ромеев» (Византия) при прямом содействии Запада канула в Лету, в силу автоматически перенесенной на Русь ненависти Запада к Византии, столь же автоматически на Русь было распространено и действие упомянутой выше «традиции». Запад же, итить его…] Естественно, что Карл Великий не был первооткрывателем на этой стезе — принцип «враг моего врага — мой друг» известен едва ли не от сотворения мира. И не только на Западе. Тот же Гарун альРашид, к примеру, извлекал из этого союза немалую пользу, если учесть, что Карл Великий вел изнурительную борьбу с испанскими Омейядами, будущими халифами Кордовы, являвшимися, по мнению багдадских Аббасидов, самозванцами и еретиками в исламе, в связи с чем подлежали безусловному уничтожению хотя бы и чужими руками.