Читать книгу - "Тринадцатое колено - Артур Кестлер"

У арабских историков несомненный дар подслащивать пилюлю. Если бы мусульманский мудрец принял участие в дебатах, то угодил бы в ту же ловушку, что и епископ, ибо оба признавали истинность Ветхого Завета, так что защитники Нового Завета и Корана неминуемо проиграли бы со счетом 1:2. Согласие царя с этой аргументацией символично: он изъявляет готовность признать доктрины, разделяемые всеми тремя, – общий знаменатель – и отказывается примыкать к какому-либо из враждующих течений, идущему дальше этого. Опять-таки восторжествовала непредвзятость в применении к теологии.

Из этой истории следует также, как указывает Бьюри (21; 408), что еврейское влияние при хазарском дворе должно было быть сильным еще до официального обращения: ведь за епископом и мусульманским ученым пришлось «посылать», тогда как иудей уже находился «при нем» (царе).

3

Перейдем теперь от главного арабского источника по истории обращения – ал-Масуди и переписчиков его сочинений – к основному еврейскому источнику. Это так называемая «Хазарская переписка» – письма на еврейском языке, которыми обменялись еврей Хасдай ибн Шафрут, главный министр Кордовского халифата, и Иосиф, царь хазар – вернее, писцы того и другого. Подлинность этой переписки долго вызывала сомнения, но сейчас она всеми признается подлинной, со скидкой на вольности, допускавшиеся позднее переписчиками.

Обмен письмами имел, видимо, место после 954 и до 962 г., то есть примерно тогда же, когда писал Масуди. Чтобы стала ясна значимость Переписки, следует подробнее рассказать о личности Хасдая ибн Шафрута – возможно, самой выдающейся фигуре «золотого века» (900-1200 гг.) еврейства в Испании.

В 929 г. Абд ар-Рахману III, правителю из Омейядской династии, удалось объединить под своей властью владения мавров в южной и центральной части Иберийского полуострова и основать Западный Халифат. Его столица Кордова стала жемчужиной арабской Испании и центром европейской культуры с библиотекой в 400 тысяч томов. Хасдай, родившийся в 910 г. в Кордове в зажиточной еврейской семье, сперва привлек внимание халифа как медик, на счету которого были замечательные исцеления. Абд ар-Рахман назначил его своим придворным лекарем и настолько доверял его суждениям, что сначала поручил привести в порядок финансы государства, потом сделал министром иностранных дел, распутывающим сложные дипломатические узлы в отношениях нового халифата с Византией, германским императором Отгоном, с Кастилией, Наваррой, Арагоном и другими христианскими королевствами севера Испании. Хасдай проявил себя настоящим homo universale за столетия до Ренессанса: в промежутках между государственными делами он находил время для перевода на арабский язык медицинских трактатов, переписки с премудрыми раввинами из Багдада и наставлений еврейским грамматикам и поэтам.

Совершенно очевидно, что это был просвещенный, правоверный иудей, использовавший свои дипломатические контакты для сбора информации о еврейских общинах, рассеянных по миру, и ходатайств в их пользу при малейшей возможности. Особенно его беспокоило преследование евреев в Византийской империи при Романе (см. выше, раздел I). К счастью, он обладал немалым влиянием при византийском дворе, где были жизненно заинтересованы в благожелательном нейтралитете Кордовы во время кампаний Византии против мусульман Востока. Хасдай, проводя переговоры, использовал их как возможность для вмешательства в защиту византийского еврейства – очевидно, успешного (109; 100 см. прим.).

По признанию самого Хасдая, впервые он услышал о существовании независимого еврейского царства от купцов из персидского Хорасана, но усомнился в их правдивости⁸⁹. Позднее он расспросил членов византийской дипломатической миссии в Кордове, и те подтвердили рассказ купцов, дополнив его важными фактами о хазарском царстве, включая имя царя, правившего на тот момент, – Иосиф. Тогда Хасдай решил послать к царю Иосифу гонцов с письмом.

Письмо (подробнее о нем ниже) содержит список вопросов о хазарском государстве, народе, способе правления, войске и так далее, включая проблему принадлежности Иосифа к какому-либо из двенадцати колен Израилевых. Это как будто свидетельствует о том, что хазары-иудеи, по мнению Хасдая, были выходцами из Палестины, подобно испанским евреям, а то и представляли собой одно из Потерянных Колен. Иосиф, не будучи евреем по происхождению, не принадлежал, разумеется, ни к одному из этих Колен; в своем «Ответе Хасдаю» он, как мы увидим, приводит генеалогию другого рода, однако главное его намерение – снабдить Хасдая подробным, пусть и легендарным рассказом об обращении, состоявшемся двумя столетиями раньше, и обстоятельствах, которые привели к этому выбору.