Читать книгу - "СССР при Брежневе. Правда великой эпохи - Димитрий Чураков"

Таблица 1.

Отношение населения к отставке Хрущёва

Как видим, данные, приводимые Аксютиным, не полны и противоречивы. Тем не менее они вполне отражают крайне низкую поддержку Хрущёва. При этом обращает на себя внимание, что люди, сожалевшие или протестовавшие против его отставки, в большинстве своем основывались исключительно на эмоциях: «заскоки – с кем не бывает!», «добрый человек», «хороший был», «земляк, незаконнорожденный сын барина», – вот и весь сказ!

Некоторые «заступники» Хрущёва поражают своей наивностью: «очень нам в деревне помогал, сам-то ведь деревенский». И это говорится о Хрущёве, буквально задавившем русскую деревню! Совершенно очевидно, что перед нами неверие простых людей в «злого царя», который по определению обязан быть «добрым»; многим казалось, что виновником их бед, в том числе политики раскрестьянивания был не сам Хрущёв, а «злые бояре», окружавшие его. Один участник опроса так и ответил: «Он хотел накормить народ, но ему не дали». Вразумительностью отличались ответы только тех сторонников Хрущёва, которые поддержали курс XX съезда: «он ввел демократию», «был демократическим лидером», «освободил нас от страха», «чувствовали себя защищенными», «реабилитировал мужа» и т. д.

Гораздо более серьезными, вдумчивыми и аргументированными были ответы тех, кто одобрял отставку Хрущёва. Эти люди внимательно следили за положением дел в стране, подмечали ошибки и преступления, совершаемые верховной властью. Вот лишь некоторые из их высказываний: «нужны были изменения, особенно в сельском хозяйстве, а непродуманные реформы надоели», «он развалил сельское хозяйство»; «хлеба не было – устроил из страны вотчину», «очернив в лице Сталина все, достигнутое народом, не сделал сам ничего, только говорил, обещал золотые горы», «в год 3–4 раза пересматривал расценки, в 62-м набавил цены на продукты», «отбирал огороды и скот, хотел, чтобы крестьяне всю энергию отдавали общественной работе», «слишком он непредсказуем». Словом, люди негативно оценивали «все возможные ломки, необоснованные и не дававшие результата, создание совхозов-гигантов, ущемление интересов крестьян в части содержания скота, выполнение 3-летнего плана производства мяса за один год, построение коммунизма за 20 лет» и многое другое. Не правда ли, при чтении этих откликов буквально бросается в глаза, что оценки рядовых граждан почти дословно совпадают с теми обвинениями, которые предъявлялись на Пленуме ЦК 14 октября бывшими соратниками Хрущёва? Тем самым пресловутый слоган о единстве партии и народа, а также идеологический штамп того времени о «морально-политическом единстве советского народа» в тех условиях блестяще подтвердили свою справедливость.

Завершая исторический экскурс в эпоху Хрущёва, остановимся еще на одном важном обстоятельстве. Был ли октябрьский Пленум ЦК КПСС 1964 года переворотом? Для многих современных авторов ответ однозначен – безусловно! Вот, к примеру, сетования на этот предмет П. Родионова, писавшего: «Теперь кое-кто утверждает, что октябрьский Пленум готовился по всей форме, в согласии с Уставом, что никакого заговора не было. Позвольте спросить, а зачем тогда первично обрабатывали многих членов ЦК? Почему в ходе подготовки Пленума надо было использовать КГБ, а не механизм внутрипартийной демократии?»

Ответим на поставленные Родионовым вопросы. Он, видимо, сам не видит противоречий в своих оценках. С одной стороны, он заявляет о том, что шли предварительные разговоры с членами Центрального Комитета, а с другой – пишет о том, что не были задействованы механизмы внутрипартийной демократии. Что же может быть демократичней, чем неофициальные консультации рядовых членов ЦК по вопросам бедственного положения дел в стране? Кроме того, буду очень признателен, если кто-нибудь сможет показать мне положение партийного устава, согласно которому члены ЦК не имеют права на частные консультации и обязаны докладывать первому секретарю о каждом своем шаге, о каждой своей встрече, о каждом произнесенном слове – вот уж тоталитаризм почище сталинского! КГБ же оппозиционерам пришлось привлечь исключительно для того, чтобы тайная полиция не оказалась задействована самим Хрущёвым, и тем самым на корню пресечь попытку очередного государственного переворота с его стороны.

Что касается самого пленума, то он, нравится это кому-то или не нравится, был созван с пунктуальным соблюдением всех уставных норм, в отличие от 1957 года, когда Хрущёв, в обход сложившейся субординации и привычного порядка вещей, напрямую обратился к членам ЦК, в обход Президиума. Можно спросить, а почему же о повестке предстоящего пленума не был оповещен сам Хрущёв? Почему ему сообщили, будто бы планируется обсудить положение дел в сельском хозяйстве? Разве это не обман? Но, во-первых, положение дел в сельском хозяйстве на октябрьском Пленуме 1964 года действительно обсуждалось. Во-вторых, если бы Хрущёву доложили все остальные вопросы повестки дня, то он бы явился в Кремль в сопровождении танков. Кому это было нужно? Никому, в особенности уставшему от хрущевского самодурства народу. Помимо этого, совершенно не ясно, зачем, собственно говоря, Хрущёва надо было о чем-то дополнительно оповещать? Пригласили в Москву – и довольно с него. Разве он оповестил Берию о грядущем аресте и расстреле? Или, может статься, был оповещен Жуков о предстоящем снятии его с должности министра обороны?

Безосновательны и реабилитирующие Хрущёва высказывания: дескать, благодаря его демократической политики партия доросла до того, что смогла мирно сместить своего лидера. Об этом как о своей заслуге говорил еще сам Хрущёв. Но никакой заслуги в этом Хрущёва нет. Хороша демократия, если члены высшего партийного и государственного руководства вынуждены были обсуждать свои планы в кулуарах, не имея возможности открыто выступить с критикой творимого в СССР произвола! Разве уничтожение любой возможности честной публичной критики – это и есть демократия? Очевидно, что нет! А вот сохранили жизнь Хрущёву вместо того, чтобы подвергнуть его репрессиям, совсем не потому, что общество благодаря Хрущёву эволюционировало от тоталитаризма в сторону законности и свободы, как это пытаются утверждать некоторые хрущевские адвокаты. Причина лежала совершенно в иной плоскости, а именно в том, что новое поколение советских руководителей, сменивших Хрущёва, не было, как он, повязано кровью 1937 года, а потому в их арсенал не входили ни тайные убийства, ни репрессии против побежденных. И никакой заслуги Хрущёва в этом, конечно же, не было…

Тем самым все инсинуации насчет «заговора», «переворота» и тому подобных ужасах – не более чем выполнение политического заказа или результат собственных симпатий к Хрущёву со стороны отдельных пишущих о нем людей. На самом деле, несмотря на то, что многими участниками антихрущевской оппозиции двигал отнюдь не благородный порыв тираноборцев, объективно, сделанное ими стало благом для нашей страны. В этом смысле следует полностью присоединиться к точке зрения известного современного историка Ю.В. Емельянова, написавшего в своей вышедшей в издательстве «Вече» книге о Хрущёве замечательные слова: «В октябре 1964 года руководство партии и страны исправило ошибку 11-летней давности»¹². Очень точный анализ того, во что вылилось хрущевское правление для нашей страны и народа! «Малая октябрьская революция», как метко назвали смещение Хрущёва некоторые авторы, спасла СССР от мощного социального и политического взрыва, который вполне мог бы стать смертельным. Всем нам было подарено еще несколько мирных лет, а уж каким образом власть, общество и каждый из нас смогли воспользоваться ими – это уже другой вопрос.