Читать книгу - "Проклятые легионы. Изменники Родины на службе Гитлера - Олег Смыслов"

В октябре 1942 г. во время посещения ДУЛАГа в районе Чира комендант лагеря доложил мне, что в течение только одной недели им было умерщвлено при помощи яда 30–40 истощенных и больных советских военнопленных.

В других лагерях неспособных к труду русских военнопленных просто расстреливали. Так, например, во время посещения летом 1942 г. ДУЛАГа № 125 в гор. Миллерово комендант лагеря на мой вопрос о том, как он поступает с нетрудоспособными русскими военнопленными, доложил, что в течение последних 8 дней им было расстреляно по указанным выше мотивам около 400 русских военнопленных.

Находясь на Украине, я получил из ставки совершенно секретный приказ, подписанный Гиммлером, о том, что с августа 1942 г. должно производиться клеймение русских военнопленных определенными знаками.

Русские военнопленные содержались в лагерях в тяжелых условиях, питались плохо, терпели моральные унижения и умирали от холода и заболеваний.

Так, в шталагах Данцигского военного округа только вследствие истощения и болезней умерло свыше 40 тыс. человек, а в подчиненных мне шталагах на Украине 6–9 тыс. русских военнопленных, трупы которых зарывались массами или одиночками в ямах в районах расположения лагерей.

Особенно велика была смертность военнопленных, взятых на работу из лагеря в районе гор. Острогожска. Из этих военнопленных вследствие содержания их в окопах и ямах (октябрь, 1942), истощения и развития тяжелых желудочных и инфекционных заболеваний ежедневно умирали десятки и сотни людей.

Аналогичное положение русских военнопленных имело место и при этапировании их. Многие поступавшие ко мне военнопленные были в тяжелом физическом состоянии, обессилены и неработоспособны, в рваном обмундировании и без обуви вследствие того, что военнослужащие германской армии отбирали у военнопленных сапоги, обмундирование, белье и другие вещи.

Пленных привозили в крытых или открытых товарных вагонах, где им приходилось и оправляться. Десятки дней они не могли умываться из-за отсутствия воды, получали голодную норму пищи.

В начале 1942 г. при следовании эшелона с русскими военнопленными с Украины в гор. Торн умерло приблизительно 75 человек, трупы которых не убирались и лежали в вагоне вместе с живыми людьми. В этих вагонах стоял зловонный трупный запах. Около 100 человек военнопленных, не выдержавших такого положения и пытавшихся бежать, были расстреляны.

За время моей деятельности в Данцингском военном округе ко мне поступило 12–13 эшелонов по 1000–1500 русских военнопленных в каждом. В этих эшелонах по пути следования умирало приблизительно 50—100 человек русских военнопленных.

В октябре 1942 г. в Харьков прибыл эшелон с русскими военнопленными. В Харькове выяснилось, что в этом эшелоне из 1500 человек недостает около 150. При выяснении оказалось, что 75 человек умерло в пути следования от голода, а их трупы находились неубранными в вагонах. Остальные 75 человек пытались бежать, но были схвачены охраной и расстреляны на месте.

Не лучше обстояло дело и в лазаретах для русских военнопленных. При посещении Харьковского лазарета для русских военнопленных я видел, что тяжелобольные были размещены в помещениях, где не было отопления и все окна выбиты, а больные не имели одежды и обуви. В результате в этом госпитале ежедневно умирало от истощения и эпидемических заболеваний 200–300 человек…»

Следующий документ касается непосредственно обращения с военнопленными. Такое обращение периодически менялось, и далеко не в лучшую сторону. Затянувшаяся война на Востоке требовала огромных жертвоприношений. Судя по фактам, с каждым месяцем вопрос усиленного использования советских военнопленных имел особо важное значение для гитлеровской Германии.

ОКВ номенкл[атура] № 24

73[-го] Управл[ения] общих дел

Гл[авного] штаба воор[уженных] сил

(общий отдел по делам военнопленных) – 1-а

Берлин, Шенберг

24.3.[19] 42[года]

Баденштрассе, 51.

Секретно

№ 389/42

Необходимость усиленного использования советских военнопленных в работах требует нового урегулирования вопроса об обращении с ними. В связи с отменой распоряжения об обращении с советскими военнопленными в дальнейшем действует следующее:

а) обращение с военнопленными вообще

Большевизм – смертельный враг нац[ионал] – соц[иалистической] Германии. Советского солдата следует рассматривать как носителя большевизма. Поэтому в соответствии с политической необходимостью, значимостью и достоинством германской армии каждый немецкий солдат должен держаться на большом расстоянии от советских военнопленных.

Чувство гордости и превосходства германского солдата, который призван патрулировать советских военнопленных, должно быть очевидным в любое время также и для общества. Рекомендуется беспощадное и энергичное вмешательство при непослушании, уклонении от работ и небрежности в работе, а особенно по отношению к подстрекателям-большевикам. Отказ или активное сопротивление следует устранять немедленно с применением оружия (штыком, прикладом, огнестрельным оружием, но не палкой).

Кто при выполнении этого приказа не пользуется оружием или пользуется им недостаточно, тот должен быть наказан.

Использование на работах и производительность труда советских военнопленных должны находиться под строжайшим контролем. Всякое уклонение от работы следует строго наказывать.

Низкая или средняя производительность труда, не вызванная слабостью конституции, переутомлением и т. п., должны немедленно повлечь за собой соответствующие карательные меры.

Запрещается привлечение священников, не военнопленных.

Запрещается распространение религиозной литературы.

В лагерях военнопленных в отношении изоляции советских военнопленных и гражданских лиц, за исключением разделения по национальным признакам, действуют по п[ункту] IV нижеприведенные правила.

Изолировать надлежит: а) политически неблагонадежных, б) офицеров, в) политически неопасных, г) политически особо благонадежных, которые могут быть использованы на восстановлении оккупированных областей.

Насколько возможно, согласно п[ункту] 9, первое разделение проводится самими органами лагеря, рейхс-фюрер СС предоставляет в распоряжение оперативные команды полиции и службы безопасности для изоляции советских военнопленных в зависимости от их политических установок.

Они непосредственно подчиняются начальнику полиция безопасности СД и специально обучаются согласно своим особым задачам. Они проводят свои мероприятия до использования советских военнопленных на работах в рамках лагерного порядка по установкам, полученным от начальника полиции безопасности и СД.

Ходатайство о выдаче советских военнопленных возбуждает оперативная команда в стационарном лагере.

Офицеры подлежат изоляции не всегда, но часто, как политически нежелательные.