Читать книгу - "Годы, как птицы. Записки спортивного репортера - Михаил Шлаен"

Валерий Хрищатый и Казбек Валиев и в жизни, и в горах не разлей вода. Казбек – сгусток энергии, порыва, оптимизма, человек большой силы и выносливости. Валерий, наоборот, спокойный, рассудительный, уравновешенный, во всех делах основательный, природа тоже не обделила его здоровьем. Когда пришел их черед, циклон, разбушевавшийся в Гималаях, достиг невероятной силы. Им пришлось возвратиться в пятый лагерь и ждать, пока он стихнет. Через несколько часов они снова выдвинулись на штурм и лишь ближе к рассвету добились своей цели.

Ребята страшно устали, отдав все силы схватке со стихией. Их возвращения с нетерпением ожидали Ильинский и Чепчев. Но погода, проклятая погода, она внесла свои коррективы, сдвинула график восхождения на полсуток, ближе к ночи. А Хрищатый не захватил с собой пуховые штаны и на спуске вдруг ощутил, как быстро холодеют конечности. Казбек застудил мышцу, у него начался сильнейший кашель, от которого он стал задыхаться. Вдобавок ко всем приключениям оказалось сломанным ребро, и, как он потом признался, создавалось впечатление, что оно своим острым сколом упирается в сердце.

– Темп спуска заметно упал, – слушаю Глотова, – каждый шаг давался Валиеву с превеликим трудом. Хрищатый, как мог, подбадривал его, а сам ощущал усиливающиеся боли в руках и ногах, они покрылись волдырями. Кислород был на исходе. В базовом лагере уже знали о случившемся, знали и о том, что Ильинский и Чепчев свою миссию выполнили, всю необходимую помощь оказали. Они уже собирались к выходу на маршрут и штурм Горы, а тут – приказ руководителя экспедиции Евгения Игоревича Тамма:

Ильинскому с Чепчевым сопровождать вниз Валиева и Хрищатого.

Уговоры и споры ни к чему не привели. Легко понять состояние Валерия и Казбека, внутри у них все клокотало, бурлило, никакой радости от восхождения на третий полюс земли. Получалось, что вроде их вина. Ильинскому и Чепчеву оставалось до вершины Эвереста, как от Центрального телеграфа до Красной площади. Всего метров 300 с небольшим… Но негласное правило: сам погибай, а товарища выручай никто не отменял.

Еще раз заглядываю в запись беседы с Юрием Глотовым, которой тридцать с лишним лет.

– Когда, возвращаясь на родину, поднялись над Катманду, все прильнули к иллюминаторам. Очень хотелось еще раз взглянуть на Джомолунгму. Какая она оттуда, из поднебесья. К сожалению, не удалось увидеть, пролетели мимо. А тут стюардесса объявляет: высота полета 8 тысяч метров. Значит, мы были почти на километр выше, а точнее – на 848 метров.

Я аккуратно складываю обветшалые от времени листочки и возвращаюсь к Пушкину: