Читать книгу - "Успешные генералы забытой войны - Алексей Олейников"

Русское командование из-за отсутствия резерва не смогло парировать обходной маневр противника. Вместе с тем решение П.А. Плеве отойти назад на 1,5—2 перехода, оставив на месте всю конницу как завесу, было совершенно правильным — только вывод из-под ударов противника позволяет восстановить порядок и боеспособность в потерпевших неудачу частях.

25 июля немцы заняли Митаву (хотя пока не окончательно), оккупировав, таким образом, почти всю Курляндию. Армия Плеве отступила к Западной Двине, на Ригу, Якобштадт и Двинск, прикрываясь конницей. Участник боев ротмистр лейб-гвардии Кирасирского его величества полка Г.А. Гоштовт 21 июля записал: «Штаб 5-й армии приказал конному корпусу генерала Казнакова прикрыть с юго-востока отход пехоты»{128}.

В результате Митаво-Шавельского сражения, отличавшегося борьбой на широком фронте (армия — 250 км, корпус — 50 км, дивизия — от 20 до 25 км), немцам удалось захватить обширную территорию и оттеснить русскую 5-ю армию к Западной Двине. Германцы приобрели в Прибалтике район для развертывания в перспективе операций стратегического масштаба.

В ходе операции русское командование маневрировало силами и средствами, наносило контрудары (Митава, например, не раз переходила из рук в руки, бои за город шли 10 дней), однако перевес сил решил дело в пользу немцев.

Но территориальные успехи противника не скрыли его главного проигрыша: попытка путем двойного охвата обойти и уничтожить 5-ю армию не удалась. В условиях начавшейся осуществляться операции на окружение, разгадав замысел врага, Плеве вовремя вывел войска из намечавшегося котла — соответствующий приказ был им отдан 8 июля.

Павел Адамович разгадал замысел противника и сделал все возможное при сложившейся оперативной обстановке и наличных силах и средствах. Он предпочел сохранить войска, а не территорию (напрашивается аналогия с действиями командования 3-й армии да и всего Юго-Западного фронта во время Горлицкого прорыва, когда вместо своевременного отхода русские войска цеплялись за территорию и несли большие потери под таранными ударами Макензена).

Так, Г.К. Корольков справедливо отмечал: «В этом решении Плеве идет против требований Ставки — удерживать каждый аршин земли до последней крайности (это привело ко многим излишним потерям без всякой пользы для дела) и этим показывает правильное понимание маневра. Для него разрыв фронта менее страшен, чем напрасная потеря живой силы, он видел, что всякий разрыв может быть исправлен соответствующим маневром»{129}. Ограниченность сил и средств, не позволившая Плеве вести наступательные действия, не помешала ему вести активную оборону. Г.К. Корольков так говорил об этом: «…он не мог отказаться от активности… контрманевр является не только противодействием воле противника, но выражает стремление оказать на нее давление и заставить его отказаться от удара»{130}. Активная оборона была во всех отношениях предпочтительнее: «…германцы одновременно вели против русских два главных удара. Один удар на Шавельском направлении… встретил активное сопротивление, и сражение продолжалось 12 дней. Другой удар на Праснышском направлении (Третье Праснышское сражение 30 июня — 5 июля 1915 г. — А.О.) был встречен пассивным сопротивлением, и сражение продолжалось 5 дней. В обоих случаях состояние и материальное снабжение русских войск были одинаковы, но при активном сопротивлении русская армия боролась двенадцать дней и пострадала меньше, чем при пассивном сопротивлении, продолжавшемся 5 дней»{131}.

И.И. Ростунов также отметил крах очередных, на этот раз прибалтийских «Канн» германцев: «Имелось в виду сомкнуть кольцо окружения восточнее Щадова, применив излюбленный прием шлиффеновской доктрины. С утра 8 июля немцы начали маневр двойного охвата. Плеве, весьма здраво оценив обстановку, разгадал этот замысел. Он отдал приказ о немедленном отходе, чтобы вывести войска из-под ударов врага»{132}.

Действия 5-й армии Плеве в Прибалтике были тесно связаны с операциями других наших войск на северо-западном направлении.

Русское командование планировало, сосредоточив у Вильно — Ковно ударный кулак, провести контрнаступление во фланг наступающим немцам. Однако противник опередил, и 10-я германская армия генерал-полковника Г. фон Эйхгорна 26 июля перешла в наступление. Главный удар она нанесла 40-м резервным и 21 -м армейским корпусами на участке 34-го русского армейского корпуса у Ковенской крепости. Штурм этих укреплений начался 28 июля. Первый натиск удалось отбить. Но в результате прежде всего недостаточного взаимодействия обороняющихся с полевыми войсками 3 августа линия фортов была прорвана. Ситуация усугубилась позорным бегством коменданта крепости. Потеря управления привела к неэффективности разрозненных русских контратак. 5 августа Ковно пришлось оставить. Удары немецких 8-й и 10-й армий были дополнены атаками 9-й армии и армейской группы генерала пехоты Р. фон Войрша. В результате 9 августа, оставив Осовец, наши войска ушли с линии реки Бобр.

Эти события на фронте других армий Северо-Западного фронта повлияли и на обстановку на фронте 5-й армии. С момента падения крепости Ковно и форсирования реки Неман путь на Вильно и Двинск оказался для врага открытым.

Германское командование намечало нанести главный удар в направлении севернее Вильно, стремясь окружить находящиеся в его районе русские войска. 10-я германская армия должна была левым флангом (11-й резервный корпус) наступать на Вильно, центром (21-й армейский корпус) — форсировать Неман и правым флангом (группа ландверных дивизий) — на Гродно. Севернее ее планировалось наступление кавалерийской группы. Этому наступлению содействовали Неманская армия слева и 8-я армия справа. Непосредственно перед фронтом 5-й армии Плеве стояла армейская группа Лауэнштейна (из состава Неманской армии) из четырех пехотных и двух кавалерийских дивизий с задачей двигаться на Двинск, нанося главный удар правым флангом.

5-я армия П.А. Плеве прикрывала двинское направление в составе 19-го и 3-го армейских корпусов. На правом фланге армии располагался конный отряд Граббе (две кавалерийские дивизии с полком пехоты), на левом — такой же конный отряд Казнакова, а между ними по железной дороге Поневеж — Двинск — 19-й и 3-й армейские корпуса. Всего в армии было пять пехотных и столько же кавалерийских дивизий, но значительно ослабленных предыдущими боями (всего около 54 тыс. человек).

27 августа германские войска перешли в наступление. Главный удар они нанесли в стык между 5-й армией Северного фронта и 10-й армией Западного фронта{133}, создав для этого «ударный кулак» из 10-й пехотной и 4-й кавалерийской дивизий. Присутствие там лишь русской кавалерийской завесы значительно облегчало немцам задачу. 28 августа 10-я армия противника прорвала фронт у Новосвенцян — между Вильно и Двинском, чтобы потом всей массой своей кавалерии нанести удар по тылам армий Западного фронта. Как писал Г.А. Гоштовт: «29.VIII германские войска весь день сжимали стальными клещами правый фланг 5-й и левый 10-й армии, отрывая их все дальше и дальше друг от друга»{134}. Между ними образовался 50-километровый разрыв, и 10-я германская армия двинулась на Вильно — Сморгонь. Неманская армия наступала на Двинск с целью отбросить русские войска на Западную Двину и этим обеспечить 10-ю армию с севера. Германская кавалерия под командованием фон Гарнье (пять кавалерийских дивизий) должна была прорваться встык между 5-й и 10-й русскими армиями, прикрытый конницей, и ударить в тыл русским армиям с задачей выйти к железным дорогам Полоцк — Молодечно и Орша — Минск.