Читать книгу - "Июнь. 1941 год. Запрограммированное поражение - Борис Кавалерчик"

В марте 1935 г. штатная численность Красной Армии мирного времени впервые превысила миллион человек. Изменялся и сам принцип ее комплектования. Еще раньше, начиная с 1933 г., технические войска и кавалерия начали превращаться в кадровые. В 1935 г. с прежней, главным образом, территориальной системы комплектования, на чисто кадровую стала переходить и пехота. Это позволило заметно повысить качество боевой подготовки личного состава. Проводились и другие важные реформы, направленные на дальнейшее повышение дисциплины и боеготовности войск. Так, 26 сентября того же года приказом НКО СССР № 144 в РККА взамен служебных категорий были введены персональные воинские звания [103]. В период с 1936 по 1939 г. призывной возраст в СССР последовательно снижался с 21 года до 19 лет. При этом армия неуклонно продолжала расти, и к началу 1938 г. численность ее личного состава перевалила за полтора миллиона человек.

Кроме мобилизационных планов, само собой разумеется, разрабатывались и оперативные, согласно которым планировались боевые действия войск на случай начала войны. После окончания Гражданской войны разработка военных планов была сосредоточена в военных округах. В 1924 г. был создан Штаб РККА, который стал ответственным за создание и изменение оперативного плана будущей войны. До начала Великой Отечественной такой план разрабатывался и уточнялся не менее 15 раз, т. е. практически ежегодно. При этом менялся не только сам план, но и его название.

Так, в 1924 г. он именовался «О стратегическом развертывании Красной Армии на случай войны на Западе ‹…›», а в 1927 г. — «Записка по обороне СССР» [104]. Важность и секретность этого документа характеризует более чем красноречивый факт: все эти планы и даже их копии никогда нигде не печатались, а только переписывались от руки самими исполнителями.

Долгое время действовал «Оперативный план», разработанный Штабом РККА под руководством Тухачевского в 1927–1928 гг. [105]. Этот план развивался и дорабатывался по мере изменения мобилизационных планов Красной Армии, роста ее рядов и оснащения, а также международной ситуации. В 1932 г. оперативный план РККА включал в себя основной и дополнительный варианты. Основным был план войны против Польши и Румынии в случае их нападения на СССР при поддержке Англии и Франции. Дополнительный план предполагал, что к военным противникам Советского Союза прибавятся и Прибалтийские государства. Но в следующем году по указанию начальника Штаба РККА А.И. Егорова дополнительный план стал уже основным [106]. Трудно понять логику этого решения, учитывая, что к этому времени со всеми этими государствами были заключены договоры о ненападении.

Необходимость появления кардинально нового оперативного плана войны назрела в 1935 г., после начала полномасштабной милитаризации Германии. В феврале этого года командующий Белорусским военным округом (БВО) И.П. Уборевич при поддержке Тухачевского предложил скорректировать действовавший план с учетом новых наиболее вероятных противников — объединенных сил Германии и Польши при поддержке Финляндии. В то же время он допускал, что на СССР могут напасть также Великобритания, Эстония и Латвия [107]. С сентября того же года Генеральный штаб РККА под начальством А.И. Егорова начал ускоренно разрабатывать «План стратегического распределения РККА и оперативного развертывания на Западе», утвержденный высшим политическим руководством страны в следующем, 1936 г. Согласно ему ожидалось, что основными противниками СССР выступят объединенные силы Германии, Польши, Эстонии и Финляндии. Их вероятными союзниками должны были стать Румыния и Латвия [108].

24 марта 1938 г. появился очередной оперативный план, разработанный под руководством нового начальника Генштаба Б.М. Шапошникова. Единственный экземпляр плана был написан от руки им самим. Состав предполагаемой вражеской коалиции изменился там уже в который раз:

«‹…› Советскому Союзу нужно быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии и Польши и частично против Италии с возможным присоединением к ним лимитрофов, и на востоке против Японии.

Италия, весьма вероятно, в войне будет участвовать своим флотом, посылку же экспедиционного корпуса к нашим границам вряд ли можно ожидать» [109].

Не исключалась вероятность агрессии Турции с целью захвата Армении. Участие в войне Румынии ставилось в зависимость от поведения Франции. Но решающим образом на позицию румын могло повлиять нападение войск германо-польского блока на Чехословакию и наступление их основной группировки на Украину. Общие силы вражеской коалиции оценивались в 157–173 дивизии, 7780 танков и танкеток и 5135 самолетов, из них на советских рубежах ожидались 120 пехотных и 12 кавалерийских дивизий, 7500 орудий, 6300 танков и танкеток и 3700 самолетов. Против них СССР готовился выставить только на Западе 106 стрелковых и 14 кавалерийских дивизий, 20 танковых бригад, 9466 орудий, 8046 танков и 4458 самолетов [ПО]. Основой замысла советского плана была стратегическая оборона на первом этапе, затем переход в наступление. На каком направлении будут сосредоточены главные усилия противника, севернее или южнее Припятских болот, Шапошников рассчитывал определить не позже чем к 10-му дню мобилизации. Он полагал, что для врага предпочтителен северный вариант. Этот план был утвержден на заседании Главного военного совета 19 ноября 1938 г. [111]. После этого в советском военном планировании наступила необычно долгая пауза продолжительностью почти в два года.

РАЗВИТИЕ В СССР ВОЕННОЙ ТЕОРИИ И ПОЯВЛЕНИЕ ТАНКОВЫХ ВОЙСК

Обычно к радикальным военным реформам приступают после поражений. Так было, например, в Германии. Реформу Красной Армии нарком по военным и морским делам СССР М.В. Фрунзе начал почти сразу после окончания Гражданской войны. Страна лежала в разрухе. Многочисленную армию начали сокращать. Но Фрунзе смотрел вперед. В отличие от Л. Троцкого, который считал, что надо сначала покончить в войсках со вшивостью, а уж потом думать о доктрине и военной науке, наркомвоенмор начал организовывать в армии научные конференции. В то нелегкое время в РККА происходил небывалый расцвет военно-научной мысли. В военных журналах печатались острые дискуссионные статьи, в которых анализировался опыт Первой мировой и Гражданской войн. Сейчас это трудно представить, но в эти годы публиковались даже труды белых генералов А.И. Деникина, П.Н. Врангеля и Я.А. Слащева. В академиях и на различных курсах преподавали бывшие царские генералы А.А. Брусилов, А.А. Балтийский (Андреев), С.Н. Каменский, П.П. Кань-шин, Ф.Ф. Новицкий, Н.П. Сапожников, А.Е. Снесарев и др. Больше того, тот же Слащев с 1922 г. работал преподавателем тактики на курсах «Выстрел» в Москве. И победители и побежденные пытались разобраться в причинах побед и поражений. Военачальники, военные историки и теоретики обратились к проблеме руководства войной и большими массами войск. Появились труды по военной истории и теории, принадлежавшие перу A.M. Зайончковского[15], А.А. Свечина и В.К. Триандафиллова, сохранившие свое значение до наших дней.