Читать книгу - "В спецслужбах трех государств - Николай Голушко"

Куратором 5-го управления был заместитель председателя КГБ В. Чебриков, в непосредственное подчинение которому я перешел в 1984 году. Виктор Михайлович оказался в Москве на ответственной работе с приходом к руководству КГБ СССР Андропова. Последний сформировал свою команду заместителей и аппарат помощников главным образом из числа партийных кадров.

Всей предшествовавшей фронтовой и трудовой биографией до органов госбезопасности Чебриков обеспечил себе достойное место в украинской республиканской номенклатуре; будучи вторым секретарем Днепропетровского обкома, он и раньше приглашался на работу — в ЦК Компартии Украины.

С первых дней Великой Отечественной войны он, тогда студент Днепропетровского металлургического института, находился в боевых рядах пехоты на самых важных фронтах. Участвовал в боях под Сталинградом, на Курской дуге, форсировал под Киевом родной ему Днепр. Победу 1945 года встретил в Чехословакии в звании майора. В Ивано-Франковском управлении КГБ в кабинете боевой славы я видел небольшой стенд, посвященный Чебрикову, с немногочисленными фотографиями военного времени. Некоторые фронтовые снимки были сделаны непосредственно в боевой обстановке и запечатлели уличное сражение его батальона при освобождении города от немецких захватчиков. В моей памяти хорошо сохранился боевой вид юного командира батальона, в рваной телогрейке, сфотографированного во время боя на улице города. Об активном участии его в Великой Отечественной войне свидетельствовали многие документы, помещенные на стенде музея 1-й гвардейской армии в городе Чернигове.

Виктор Михайлович был трижды тяжело ранен, обморожен и контужен. Мало кому даже из близкого окружения было известно о том, что ему довелось повоевать в штрафном батальоне. И вот почему: один из солдат его взвода при неосторожном обращении с оружием смертельно ранил своего товарища. Во фронтовых условиях это является тяжким преступлением, солдат был арестован, а лейтенанта Чебрикова отправили в штрафники, где он кровью искупил вину свою и своего солдата. Среди заслуженных наград военного времени у майора Чебрикова есть ордена Святого Александра Невского, Красного Знамени, боевые медали.

После войны он завершил образование в институте (из ушедшего с ним на фронт курса вернулось двое). Работал на металлургическом заводе, где перспективного инженера выдвинули на партийную работу.

В Днепропетровском горкоме, затем в обкоме партии он всецело отдавался работе по восстановлению разрушенной фашистами экономики крупнейшей в республике области. Работал вместе с В. Щербицким, тогда первым секретарем Днепропетровского обкома КПСС. Чебриков вспоминал, что в короткие сроки после войны было восстановлено промышленное производство, введены в действие предприятия металлургии, коксохимии, проведена полная электрификация области, налажено водоснабжение, открыто телевещание. В городе начали строить прекрасные мраморные набережные на берегах могучего Днепра.

В 1967 году второй секретарь Днепропетровского обкома Чебриков неожиданно был вызван на беседу в ЦК, в Москву. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев принял Виктора Михайловича в двенадцатом часу ночи. Во время дружеского разговора Брежнев, сам фронтовик, удивился тому, как молодой командир стрелкового батальона, майор, сумел получить доблестную и исключительно высокую для такой должности и звания полководческую награду — орден Святого Александра Невского. После беседы он позвонил Андропову, недавно направленному из ЦК на работу в КГБ СССР, и сказал: «Юра, у меня в кабинете Чебриков. Я нашел тебе начальника управления кадров». (Занятная деталь: при Хрущеве руководителем управления кадров в МГБ назначался А. Епишев, первый секретарь Одесского обкома.)

Андропов умело подобрал себе мощную команду. Первыми заместителями стали генералы армии Семен Кузмич Цвигун и Георгий Карпович Цинев. Я могу не давать характеристики этим видным работникам органов безопасности СССР. О них много писалось в широкой прессе: и правдивого, и разного рода домыслов, в частности чуть ли не о родственной близости к Брежневу, а также и совсем небывалого — будто бы этих «серых кардиналов» боялся сам Андропов.

В те времена я был молодым сотрудником, далеким от забот высшего руководства. Цвигуна видел на совещаниях, а в 1978 году он вручал мне, тогда начальнику отдела, нагрудный знак почетного сотрудника органов госбезопасности и удостоверение к нему, подписанное Андроповым. Это была достойнейшая награда для сотрудника органов госбезопасности всех поколений. Тогда я видел его вблизи — мощного, представительного, как мне показалось, несколько сурового и немногословного. Мне нравились литературные произведения, связанные с именем Цвигуна, а также поставленные по ним захватывающие патриотические кинофильмы о подвигах партизан, сотрудников органов безопасности в годы Великой Отечественной войны.

С Циневым мне доводилось близко общаться в секретариате КГБ СССР при решении служебных задач. Интересно сравнить стиль работы Чебрикова и Цинева.

Чебриков рассматривал представляемые для подписи материалы в одиночестве, медленно и внимательно. Когда возвращал документы без подписи, их нужно было докладывать вторично. Если снова не подписывал, значит он неудовлетворен качеством документа, необходимо было узнать причину недовольства. Виктор Михайлович часто вызывал к себе и давал рекомендации вместе с критикой исполнителей и теплым нагоняем секретариату за слабую подготовку документов.

Циневу же нравился личный доклад, который зачастую сопровождался обсуждением проблемы, отвлечением от существа вопроса, его комментариями и воспоминаниями. Георгий Карпович любил неожиданные отступления от темы. К примеру, я делаю свой рабочий доклад, он же спокойно спрашивает: «Так, так… Эта шифровка поступила из резидентуры КГБ из Монтевидео. А сколько живет в этой стране населения и на каком языке говорят?» Надо было видеть его реакцию, если ты не готов был ответить на подобные вопросы… Не совсем приятно было попадать впросак.