Читать книгу - "20 лет дипломатической борьбы - Женевьева Табуи"

Халат из розовой бумазеи в коричневую полоску. – Северный вокзал, 18 июля 1931 года. – Самое трудное в путешествии – это возвращение. – Лаваль и лондонский Тауэр. – Всякое случается. – Брюнинг предпочитает автобус. – Институт любви. – Кто одержит верх: немецкие националисты или Адольф Гитлер?

Время идет…

Шестнадцатого июля 1931 года, Париж, Кэ д’Орсэ. Пятый этаж, небольшая комната Аристида Бриана.

В халате из розовой бумазеи в коричневую полоску, Бриан, усталый и сгорбленный, сидит в кресле. Перед ним стакан молока.

Рядом с ним два неразлучных друга – массивный, нарочито небрежно одетый Пейселон, директор «Журналь офисьель», и Алексис Леже в безукоризненном черном пиджаке и полосатых брюках.

Бриан еще не хочет признать себя побежденным. Разве международная обстановка, доминирующим фактором которой является экономический кризис и банкротства в Германии, не дает ему возможности снова проявить инициативу?

Алексис Леже встает. Он бегло излагает своему шефу последние события, начиная с того момента, когда в конце января Пьер Лаваль стал председателем Совета министров.

«14 апреля в Мадриде республика пришла на смену королевству. Для Алкала Самора, Асанья, Леру, Гарсия, Прието, которые в течение многих лет подготавливали это событие, пробил час победы. Король отрекся от престола.

Он покинул Испанию на борту крейсера, а королева уехала на поезде «Южный экспресс». Алкала Самора стал президентом республики».

В Берлине – инфляция, паника, возмущение, в то время как председатель Рейхсбанка и канцлер совершают турне по столицам в поисках средств для преодоления финансового кризиса…

Впрочем, как раз послезавтра канцлер Брюнинг и его министр иностранных дел Курциус прибывают на Северный вокзал…

«И наконец, – говорит в заключение Леже, – не следует забывать, что с 20 июня объявлен мораторий Гувера. Предлагая отсрочить на один год все платежи по международным государственным долгам, репарациям и займам, заключенным в порядке оказания помощи, президент Гувер поставил перед нами, французами, трудный вопрос: можем ли мы отныне платить наши долги Америке только в той мере, в какой Германия будет выплачивать нам свои долги?»

Леже еще не кончил. Держа в руках номер лондонской газеты «Таймс», он читает:

«Последние события показали, что невозможно оказать эффективную финансовую помощь Германии без сотрудничества с Францией. Таким образом, можно сказать, что в настоящее время будущее Германии находится в руках Франции».

После небольшой паузы Леже говорит: «Может быть, это и явится благоприятной почвой?»

Молчание. Затем нескончаемые дискуссии… Проходят часы. В два часа ночи Бриан восклицает: «Да, я представляю себе… Я могу возродить франко-германское сближение, поставив финансовую помощь Германии со стороны великих держав в зависимость от некоторых политических гарантий».

* * *

Суббота, 18 июля 1931 года, Северный вокзал. Прибывают канцлер Брюнинг и его министр иностранных дел Курциус. Через несколько часов прибывают министр иностранных дел Великобритании и государственный секретарь США, а затем – итальянец Гранди и бельгиец Гиманс.

Собирается густая и пестрая толпа народа.

В последнем ряду гражданин в сюртуке с академическими пальмами в петлице,[17]сгорая от нетерпения, привстает на цыпочки, стараясь что-нибудь разглядеть. Проезжает официальный кортеж. Толкотня… Приветственные крики.