Читать книгу - "История Кубанского казачьего войска - Федор Щербина"

Таким образом, наиболее характерные эпизоды в истории Черноморского побережья за 1834 и 1835 годы состояли в уничтожении и захвате русскими моряками турецких контрабандных судов. Горцы оставались как бы в стороне. В этом году сами черкесы очистили ближайшие к Геленджику с юга и востока места, но северная часть бухты была занята еще черкесами, и их требовалось силой выдворить оттуда. В это время было еще мало укреплений на побережье и черкесское население относилось спокойнее к русским. Нападения чаще всего производились на русских близ Анапы. Так, 18 сентября 1838 года комендант Анапы граф Цукато донес Вельяминову, что черкесы напали на анапских поселян, находившихся на большом Зеленом мысу, но были вовремя отражены гарнизонными солдатами. Во время столкновения с горцами произошел удивительный случай. Черкес пытался отнять вола у поселянина. Последний, отстаивая вола с колом в руках, выбрал момент и ударом кола по голове убил наповал черкеса, но и черкес, падая от удара на землю, выстрелил из пистолета и убил поселянина.

Но с 1837 года, когда на восточных берегах Черного моря возникло несколько русских укреплений, картина военных действий меняется: горцы начинают все активнее и активнее действовать против русских войск. К тому же в русских правящих сферах все чаще и чаще раздавались требования о покорении горцев. Сам император Николай I приказал в 1837 году непременно покорить натухайцев от Геленджика и до Кубани. Такие распоряжения не представляли секрета для горцев, и они стали более вызывающим образом относиться к русским. «В веселый праздник байрама, – говорится в рапорте генерала Раевского за 1837 год командующему кавказским корпусом г.-л. Головину, – черкесы Вуланского ущелья толпами разъезжали по аулам. Имея досуг и лишний порох, доставленный им англичанами, черкесы решили пустить несколько ядер в Михайловское укрепление». Первый день им не отвечали на это русские, но когда на другой день пешие черкесы подошли к самому укреплению, то гарнизон начал обстреливать неприятеля. Артиллерийским огнем с обеих сторон было убито у русских 1 и у черкесов 4.

Когда же в свою очередь выходили из укреплений русские войска, то каждый шаг их по черкесским владениям сопровождался военными стычками и пролитой кровью. В 1837 году генерал Вельяминов, организовавши отряд, решил пройти с ним сухим путем от Геленджика к другим укреплениям. Но для того, чтобы передвинуться на расстояние 48 верст от Геленджика до Новотроицкого укрепления, находившегося в устьях р. Пшады, потребовалось целых 4 суток, и отряд за это время потерял 108 человек убитыми и ранеными. Следующий переход от Новотроицкого до укрепления Михайловского к устью р. Вулана потребовал 5 суток, и потеря в отряде убитыми и ранеными выразилась в 128 чел., не считая офицеров. Двигаться далее отряд не имел уже возможности. Весь путь густо был усеян черкесами, и они не давали русским ни минуты покоя, тревожа выстрелами и внезапными атаками на каждом шагу. Оказать содействие диверсиями из укреплений гарнизоны не могли. Войска сидели в укреплениях, как в ловушках. Укрепления были отрезаны одно от другого, и гарнизоны располагали столь малыми силами, что с трудом могли добывать даже дрова, несмотря на обилие леса – так враждебно относились к ним горцы. По той же причине гарнизоны не имели возможности заводить огороды, пользоваться сенокосами и даже иметь пастбища. Это ставило солдат в невозможные гигиенические условия. Всюду в укреплениях ощущался недостаток в свежей пище, говядине и овощах. С первых же дней своего пребывания в укреплениях при таких условиях солдаты заболевали цингой. В 1837 году цинга была в гарнизонах Геленджика, Михайловского и Новотроицкого укреплений и в слабой степени у солдат Александрийского форта.

Чтобы выйти из столь затруднительного положения, русским предстояло сделать еще очень много. Нужно было увеличить число укреплений, чтобы сблизить расстояние между ними. Требовались гарнизоны в существовавших уже укреплениях. Следовало, одним словом, показать свою силу горцам. Под влиянием этих условий был составлен целый ряд военных предположений на 1838 год.

Согласно рапорту флигель-адъютанта полковника Траскина от 21 марта 1838 года генералу Раевскому, предполагалось для постройки новых укреплений и поддержки старых снарядить экспедиции на морских судах и направить ее вдоль морского берега. Возводить новые укрепления необходимо в таких местах, где они могли бы препятствовать приставанию к берегам контрабандных судов, т.е. в естественных бухточках и в устьях рек.

Войска экспедиции должны быть посажены на суда в Керченском проливе у Фанагории, в составе четырех линейных кораблей и нескольких фрегатов с легкими лодками, с таким расчетом, чтобы можно было перевезти войска на побережье в два рейса.

В состав экспедиции для первого рейса назначалось 9 батальонов пехоты, 4 пеших полка Черноморского казачьего войска, 1 рота гарнизонной артиллерии, 2 саперных роты, 1 военно-рабочая рота инженерного ведомства, 2 легких батареи пешей артиллерии, 10 единорогов и 10 ручных мортир.

Первую высадку войск надлежало произвести прежде всего в устье р. Туапсе, где следовало немедленно приступить к устройству укрепления. Во вторую очередь должно пойти устройство укрепления на р. Шапсухо.

По окончании укрепления на Шапсухо экспедиционный отряд направлялся в Геленджик, чтобы окончить здесь устройство укрепления в южной части Геленджикской бухты.

Экспедиционный отряд для второго рейса предполагалось сорганизовать из 4 батальонов Тенгинского пехотного полка, 4 батальонов Кавказского пехотного полка, Черноморского линейного № 4 батальона, 2‑й саперной роты Кавказского саперного батальона, 8 легких орудий, 10 горных единорогов, 10 ручных мортирок 20‑й артиллерийской бригады, 8‑ми крепостных орудий, 1 военно-рабочей роты, 4‑х пеших полков Черноморского казачьего войска, 10‑ти казаков Кавказского казачьего полка и дежурной команды.

Для обеспечения артиллерией вновь устроенных укреплений на pp. Туапсе и Шапсухо назначено было 12 орудий, по 6‑ти на каждое и по 4 двадцатифунтовых мортирок. В Геленджике, кроме имевшихся пушек, надлежало прибавить еще 8 орудий.

Для организации медицинской помощи надлежало сохранить существующие госпитали в ближайших пунктах, в том числе Фанагорийский госпиталь – на 300 больных каждый. Особого госпиталя в Геленджике можно не учреждать, но в каждом батальоне следует иметь одну госпитальную палатку на 20 больных. Лазареты же должны находиться только при Тенгинском и Навагинском пехотных полках. Если все эти больничные учреждения будут переполнены, то излишек больных следует отправлять в Екатеринодарский госпиталь.

Что касается продовольствия войск, то вместо трех мясных порций нижним чинам можно давать две в неделю порции – одну из свежего мяса и одну из солонины, чтобы, с помощью этого сокращения в мясе, вдвое уменьшить количество скота, содержимого при укреплениях. Но вместе с тем следует увеличить порцию выдаваемой солдатам крупы.

Наконец, для обеспечения разных укреплений войсками необходимо расположить: 4‑ю роту батальона № 1‑го в Александрийском форте, 1‑ю и 2‑ю роты батальона № 2‑й в Джеметейском укреплении и в трех близлежащих казачьих станицах, 4‑ю и 5‑ю роты того же батальона в Анапе, 1‑ю и 2‑ю роты батальона № 3‑й в Геленджике, 3‑ю роту того же батальона в Новотроицком укреплении на Пшаде и 4‑ю роту батальона № 3‑й в Михайловском укреплении на Вулане. В укреплениях на Туапсе и Шапсухо предполагалось разместить батальон № 4‑й по две роты в каждом.