Читать книгу - "Государевы вольнодумцы. Загадка Русского Средневековья - Виктор Григорьевич Смирнов"

Каждый человек в отдельности и человечество в целом не могут не думать о своем конце. С истечением седьмой тысячи лет от сотворения мира на Руси ждали светопреставления. «Вострубят трубы архангельские, земля сгорит, а небо свернется как свиток с письменами», — писал хронист.

Символическое значение числа 7 русские книжники связывали с библейскими семью днями Творения: «И сотвори Господь Бог всю тварь, моря и реки, и скоти своею хитростью, а та семь дней против семи тысяч лет». Поскольку мир был создан Богом за семь дней, то и быть ему семь тысяч лет. О седьморичности человеческих времен писали Василий Великий, Иоанн Дамаскин, Григорий Богослов и другие святые отцы.

Уверенность в неизбежности конца света была такова, что отцы русской церкви довели расчеты празднования Пасхи только до 1491 года, написав далее: «Здесь страх, здесь скорбь, сие лето на конце явися, а на нем же чаем и всемирное Твое пришествие…»

С приближением роковой даты волна тягостных предчувствий захлестывала все больше широкие слои русского народа. Люди напряженно вглядывались в происходящие события, пытаясь угадать в них признаки надвигающейся катастрофы. Одно зловещее предзнаменование сменялось другим. Хвостатые кометы, солнечные затмения, тревожное поведение домашних животных — все это добавляло страхов. Однако немало было и тех, кто отказывался верить в скорый Конец Света. «И о сем молва была в людях не только в простых, но и преимущих, о сем многим сомнения бысть», — писал современник.

Церковные иерархи пребывали в растерянности. Обычно все вопросы подобного рода Русская православная церковь адресовала византийским патриархам. Но после падения Византии спросить было некого. Встревоженный Геннадий Новгородский послал запрос ученому греку Дмитрию Траханиоту. В ответ ученый грек прислал трактат «О летах седьмой тысячи», в котором уклончиво писал, что Конец Света неизбежен и будет как-то связан с цифрой 7, но когда именно это случится, неизвестно, ибо «никто не весть числа веку».

В этой ситуации перед еретиками открылась возможность взять реванш за поражение на Соборе 1490 года. И они этим шансом блестяще воспользовались, впервые открыто выступив против ортодоксальной церкви по самому острому вопросу, волновавшему русскую паству. Для себя «проблему 7000-го года» еретики, как мы помним, решили давно. Вернее, за них это сделал Захария Скара во время своего пребывания в Новгороде. Иудейское летоисчисление «продлевало» жизнь человечества еще на 1748 лет. По свидетельству архиепископа Геннадия, протопоп Алексей многозначительно говорил ему: «А как истечет седьмая тысяча, тогда и мы понадобимся». Скептицизм еретиков находили отклик в душах людей. Никто не хотел умирать. Прихожане «вооружаются хулой на Бога, — отмечал Геннадий. — Почему не идет Христос судить людей, почему нет второго пришествия, а уж ему время быти?»

Напряжение росло, истекал срок последней пасхалии. Все ждали, что скажет предстоятель Русской православной церкви. Однако Зосима упорно молчал сам и не созывал Собор, который должен был выработать официальную позицию церкви. Возникает вопрос: почему бездействовал митрополит? Сам Зосима, разумеется, не верил в грядущий конец света. Этот циник вообще мало во что верил. У подвыпившего владыки нередко развязывался язык, и он начинал философствовать о жизни и смерти: «А что есть царствие небесное, а что есть второе пришествие, а что есть воскресение мертвых? А ничего того несть, умер кто, то и умер, по та места и был!»

В бездействии митрополита угадывался простой расчет тех, кто стоял за его спиной. Нужно было, чтобы на глазах у всех верующих Русская православная церковь потерпела полное и очевидное поражение. Тем самым ставились под сомнения главные догматы христианства. Раз не состоялось Второе Пришествие, значит, не было и первого, а значит Христос — не Бог вовсе, а «простой человек, умерший позорной смертью». Лгут Евангелия, лгут святые отцы, лгут служители церкви, а раз так, то кому нужна такая церковь?!

Светская власть тоже встала на сторону еретиков. Как писал современник: «Мнози от вельмож и от чиновных великого князя в ересь поползашася». Московское государство стремительно развивалось, присоединяя к себе все новые земли. Сброшено монгольское иго. Страна собиралась жить и работать, а не замирать в ожидании скорой гибели.

И вот настал роковой день 25 марта 1492 года, когда по расчетам святых отцов скончалась седьмая тысяча лет. С утра весеннее солнце светило как обычно. Ничего не случилось и 1 сентября, когда по русскому календарю начался новый, 1493 год. Еретики шумно торжествовали победу: «Седьмая тысяча лет прошла, и пасхалия скончалась, что святые отцы сложили на семь тысяч лет, а Второго Пришествия Христова нет, и святые отцы солгали!» «Жидовствующие» полностью оправились от удара, нанесенного Собором 1490 года. Их влияние на паству и власть достигло высшей точки.

Только в ноябре 1492 года митрополит Зосима наконец созвал Собор, который поручил сразу трем иерархам: Геннадию Новгородскому, Филофею Пермскому и самому Зосиме составить пасхалию на следующую тысячу лет. В изложении Зосимы новая пасхалия прозвучала настоящим апофеозом московскому государю, который провозглашался самодержцем, новым царем Константином и христолюбивым главой Русской православной церкви. Именно тогда, задолго до псковского старца Филофея, и зародилась знаменитая формула «Москва — Третий Рим», а Иван III был впервые титулован «государем и самодержцем всея Руси». Получалось, что во всей этой истории с концом света митрополит Зосима не только подставил Русскую православную церковь в угоду «жидовствующим», но и удачно обслужил интересы власти.

Несостоявшееся светопреставление вызвало шумный всплеск еретических настроений во многих городах страны. Ересь перестала быть уделом узкой группки книжников и вольнодумцев. Доверие многих прихожан к церкви было подорвано, в стране отчетливо запахло Реформацией. «В домах, на дорогах, на рынке все — иноки и миряне — с сомнением рассуждают о вере, основываясь не на учении пророков, апостолов, святых отцов, а на словах еретиков, отступников христианства; с ними дружатся, учатся от них жидовству», — писал современник.

Эти слова принадлежали знаменитому Иосифу Волоцкому, человеку, который вошел в историю как самый яростный и последовательный борец с ересью жидовствующих. Именно он в дальнейшем возглавил оппозицию ереси, снискав себе у одних славу несгибаемого борца за православие, а у других — мрачную репутацию русского Торквемады.