Читать книгу - "Последняя тайна Романовых - Елена Прудникова"

Розыски оказались безуспешны, и неудивительно. К тому времени оба похищенных были давно мертвы. Убийцы спрятали тела в лесу под кучей ветвей, а на следующий день закопали. По делу, которое вскоре стало делом «о побеге», были арестованы (и впоследствии расстреляны) лакей и шофер Михаила, а также несколько его пермских знакомых.

Когда в Москве узнали правду, неизвестно. В Перми ее знали раньше. В 1924 году, отвечая на запрос ЦК ВКП(б), отдел истории партии Пермского окружного комитета ВКП(б) сообщил, что инициатива убийства принадлежала начальнику пермской милиции Василию Иванченко. Тот, якобы «сознавая трудности» охраны узника, решил избавиться от него радикальным способом. Едва ли здесь уместно говорить о каких-то «эксцессах юных большевиков» – Иванченко на тот момент исполнилось 43 года, в партии он состоял с 1902-го. Остальные были ему под стать – почти все большевики с дореволюционным стажем, занимающие видное положение в новой власти. Андрей Марков – член РСДРП(б) с 1906 г., комиссар по национализации и управлению культурно-просветительными учреждениями, член коллегии Пермской губЧК. Николай Жужгов – партийный стаж с 1902 г., бывший боевик, помощник начальника милиции Мотовилихи, чекист. Гавриил Мясников, член окружного комитета РКП(б) и губисполкома, член ЦИК, зам. председателя Пермской губЧК. Павел Малков – член городского партийного комитета, член коллегии Пермской губЧК, Владимир Дрокин, зам. начальника пермской милиции. Ну, и двое рядовых на подхвате^[28].

Убийцы М.А. Романова и его секретаря Джонсона. Фотография на память после расстрела Михаила Романова. Слева направо: чекисты А.В. Марков, И.Ф. Колпащиков, Г.И. Мясников, В.А. Иванченко, Н.В. Жужгов

Никаких санкций ни местных, ни тем более центральных властей у них не было. Более того, с самого начала дело имело четкий криминальный оттенок. Ордер на арест подписал Малков, но… измененной подписью, чтобы в случае чего сошел за фальшивый. На телефоне в милиции сидел Дрокин, с целью перехватить возможные звонки. В ЧК камердинер и шофер тоже звонили, но при таком количестве замешанных в деле высокопоставленных чекистов неудивительно, что отряд опоздал.

В 1924 году никаких последствий записка не имела. Иванченко был уважаемым в Перми человеком, старым большевиком, остальные (кто остался жив) тоже ходили в героях революции. Тем более Уголовный кодекс того времени содержал 8-ю статью, согласно которой лица, чья деяния утратили «социальную опасность», уголовному преследованию не подлежали.

Еще одна схожая история произошла на следующий день после убийства царской семьи. В городке Алапаевске, неподалеку от Екатеринбурга, содержались еще шесть членов семьи Романовых, в том числе монахиня, великая княгиня Елизавета Федоровна со своей келейницей, а еще великие князья Сергей Михайлович, Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Палей. Восьмым был управляющий делами Сергея Михайловича. В отличие от царской семьи, режим у них был достаточно свободный, разрешались прогулки по городу, посещение церкви, не было ограничений по части питания, покупок. (Изначально некоторые вообще были высланы с правом свободного проживания.) После «побега» великого князя Михаила режим был ужесточен, приблизился к тюремному.

В ночь с 17 на 18 июля на здание Напольного училища в Алапаевске, где содержались Романовы, было произведено нападение, по поводу чего алапаевский исполком отправил в Екатеринбург телеграмму: