Читать книгу - "Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования 1941-1944 - Александр Гогун"

Случай, произошедший на Херсонщине (Южная Украина) в октябре 1941 г., демонстрирует ту же тенденцию: «В [городке] Сивашское с помощью допроса свидетеля была выявлена организация и рабочий план истребительного батальона… Рекрутирование [личного состава батальона] из непригодных к военной службе мужчин — также против их воли… При отходе красных войск батальон распался. Командир, вожди отрядов и часть мужчин бежали. Среди оставшихся не было активистов»^[134].

В коллективной работе российских историков, посвященной партизанской борьбе, говорится, что в 1941–1942 гг. «численность партизанских отрядов и их боеспособность неуклонно росли»^[135]. Можно добавить — на бумаге.

Документы НКВД более рельефно описывают факты, нашедшие место в приведенных выше сводках СД.

Например, сообщение заместителя наркома внутренних дел УССР Савченко в ЦК КП(б)У 28 ноября 1941 г. рассказывает о случае в Центральной Украине, причем называются и имена партизан: «Партизанские отряды под командованием Федорчука и Белоконя, после отхода частей Красной армии с территории Днепропетровской обл., оказавшись в тылу немецких захватчиков, не приступая к боевой деятельности — распались. Командиры отрядов вышли на нашу сторону»^[136].

В отчете командира Белоконя, сохранившемся в этом же архивном деле, рассказывается о том, что комиссар его отряда занимался пропагандой антисемитизма и призывал партизан разойтись по домам, что последними и было сделано.

Аналогичное донесение для Хрущева о событиях в Восточной и Центральной Украине: «Харьковским областным комитетом партии и Управлением НКВД был сформирован партизанский отряд численностью 47 человек под командованием Рудченко и направлен в Киев.

В г. Киеве командир и комиссар отряда получили задачу перебраться через линию фронта и следовать в район Винница — Бердичев для организации партизанской борьбы против немецких захватчиков.

Отряд был снабжен радиостанцией.

Вышедший с территории, временно занятой противником, бывший начальник пункта формирования партизанских отрядов в Киеве младший лейтенант милиции Маримуха доложил, что после занятия города Киева немцами он, Маримуха, встретился в городе с командиром партизанского отряда Рудченко, который ему заявил, что все партизаны его отряда находятся в Киеве, оружие спрятали в лесу и что он с рядом других людей из отряда решили зарегистрироваться в немецкой комендатуре»^[137].

Многие сообщения НКВД с территории Восточной Украины похожи друг на друга как две капли воды — и о создании партизанских отрядов, и об их дальнейшей судьбе. Например, при отходе частей Красной армии с территории Сталинской (ныне Донецкой) области Красноармейским райкомом КП(б)У и отделением дорожнотранспортного отдела НКВД из партсовактива железнодорожников был сформирован и оставлен в Красноармейске партизанский отряд численностью 24 человека под командованием человека по фамилии Халява. «18 ноября с[его] г[ода] Халява вышел из тыла противника и доложил, что с приходом немецких захватчиков в г. Красноармейск, большинство партизан его отряда, в том числе и некоторые коммунисты, зарегистрировавшись в немецкой комендатуре, остались работать на транспорте и отказались от партизанской борьбы. Причиной распада отряда Халявы считаю несерьезное отношение к формированию отряда со стороны отделения дорожно-транспортного отдела [НКВД] ст. Красноармейск и районного комитета КП(б)У, вследствие чего отряд был сформирован наспех, из случайных и непроверенных людей»^[138].

Посмотрим также на ситуацию на Черниговщине и Сумщине, областях, благодаря наличию лесов и удаленности от советско-германской границы, ставших «малой родиной» украинских партизанских формирований в 1941–1942 гг.

В дневнике аппаратчика и партизанского командира Николая По-пудренко есть запись о немецкой бомбардировке Чернигова 23 августа 1941 г., приведшей к панике чекистов: «От первой бомбы милиция и НКВД бросили свое здание, много оружия и боеприпасов. Стоило мне трудов, чтобы заставить их эвакуировать горящие магазины и склады»^[139]. Аналогичную картину Попудренко наблюдал и в райцентре Мена.

О подобном поведении уже не чекистов, а партноменклатуры доносил Хрущеву секретарь ЦК КП(б)У Михаил Бурмистенко 11 сентября 1941 г. По его словам, партработники, знающие места закладки продовольствия для партизанских отрядов, действующих на севере, в черниговских лесах, в страхе бежали и очутились в тылу Красной армии: «Товарищи, которые обязаны были руководить партизанским движением, также отступили вместе с войсками Красной армии… Во время бомбежки городские черниговские власти в панике бежали, бросив город. Председатель городского совета сам сбежал в Харьков и приказал бросить город отрядам ПВО и др[угим] работникам. Черниговский обком [партии] вынес решение о предании этого типа суду трибунала»^[140]. Военный трибунал приговорил главу горсовета к расстрелу, что вызвало одобрение Хрущева.

О ситуации на Сумщине в ЦК КП(б)У сообщали партизанские командиры Ковпак и Руднев: