Читать книгу - "Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны - Станислав Чернявский"

Исходя из этого, генеральное консульство не стало придираться к юридической стороне предъявляемых документов, приступив к немедленной выдаче пособий на возвращение в Россию. В связи с нехваткой средств необходимые суммы пришлось взять из фонда заработной платы сотрудников. В течение трех дней пособия получили 534 человека на общую сумму свыше 8800 датских крон.

Значительная часть нуждающихся воспользовалась тем, что императрица Мария Федоровна при проезде через Копенгаген приказала за ее счет снарядить поезд для возвращающихся в Россию.

26 июля стало последним днем массовой депортации русских из Германии. В дополнение к ним в эти же дни в Данию прибыло 155 человек пароходом из Северной Америки.

Особо следует сказать о моряках торгового флота. Лишенные возможности продолжать плавание в Балтийском море, русские и финские суда укрылись в нейтральных, в том числе датских, портах. Вынужденные к бездействию и неся большие расходы по содержанию экипажей, судовладельцы распустили команды, возвращая людей в Россию при содействии генерального консульства. Через некоторое время стали возвращаться и капитаны, оставляя свои суда под охраной портовых учреждений.

В отчетах российской миссии нет точных данных относительно проехавших через Данию русских беженцев, но, согласно датской полиции, с начала войны через Копенгаген по пути из Германии и Англии проехало не менее 30 тыс. русских подданных. В подтверждение приводятся данные о том, что не только все обычные поезда, но и дополнительные, а также формируемые по просьбе миссии, уходили переполненными. Только через станцию Гедсер в течение первых 20 дней войны проследовало не менее 4 тыс. русских. Основная же часть беженцев прибывала в Копенгаген через станцию Вамдруп. Через нее направлялись и дополнительные поезда.

Вынужденное внимание к оказанию помощи русским беженцам грозило датчанам осложнениями с Германией, которых Копенгаген стремился по возможности избежать.

Главной опасностью и проблемой Дании в годы войны стали нарушения морских торговых перевозок – жизнь и экономика страны критически зависели от поставок угля, зерна, нефти, хлопка и т. д. До 1914 г. главным датским товаром на экспорт была продукция мясомолочного животноводства – 60 % шло в Англию, 30 % в Германию. С началом войны импорт датского продовольствия в Англию резко сократился – мясо и масло Дании почти полностью пошли в близкую Германию, отрезанную фронтами и морской блокадой от иных источников продовольствия. Дополнительные поставки продовольствия из Дании позволяли Берлину прокормить два десятка дивизий.

К 1914 г. в Дании работал 21 большой завод по производству мясных консервов. За время войны их число выросло в 7 раз – до 148, а экспорт мясных консервов в соседнюю страну вырос более чем в 50 раз. В результате поголовье крупного рогатого скота и свиней в нейтральной Дании сократилось в тех же пропорциях, что и в воюющей Германии.

Расчетливые датские бизнесмены для увеличения прибыли продавали немцам в основном так называемый «гуляш» – консервы низкого качества, в которых мяса было меньше, чем соуса и «растительного содержания», а само мясо разбавляли субпродуктами. Но голодающая Германия покупала и такую продукцию в любом количестве. Нуворишей, сказочно разбогатевших на поставках продовольствия немцам, в скандинавском королевстве тогда именовали «гуляшбаронами». За годы войны они понастроили по всей стране настоящие дворцы, даже породив особый архитектурный стиль.

Еще большие прибыли нейтральной Дании приносила перепродажа стратегического сырья и материалов, закупавшихся в основном в США. Так, уже к ноябрю 1914 г. королевство закупало там меди в 13 раз больше, чем в довоенное время. Занимавшаяся такими операциями датская «Восточноазиатская компания» в 1916 г. выплатила своим акционерам дивиденды в размере 30 % на вложенный капитал. Золотой запас Дании за годы мировой войны вырос более чем в 2,5 раза.

Война всколыхнула практически все российское общество – не только тех, кто оказался на вражеской или оккупированной территории, но и соотечественников, проживавших в государствах Антанты. В том числе в Великобритании.

Несмотря на тесное англо-русское сотрудничество и совместную борьбу против центральных держав, количество лиц, пожелавших срочно вернуться на родину, оказалось значительным. В первые три месяца после начала военных действий сотрудникам генерального консульства в Лондоне приходилось принимать по 200–300 посетителей. При этом штаты консульства состояли из 2 сотрудников, включая самого генерального консула, а в посольстве работало четыре дипломата, включая посла⁷⁹.

Подобное штатное расписание и в мирное время не соответствовало стоявшим перед посольством задачам. Согласно внутримидовскому справочнику, изданному в начале 1914 г. (буквально в канун войны), отмечалось: «Служебная деятельность консульских чинов в Лондоне касается отечественного судоходства, торговли и промышленности, нотариальной части, исполнения различных поручений от центральных ведомств, императорского посольства и частных лиц, забот по благотворительности. В их функции входит также содействие отдельным соотечественникам, информирование по всем предметам, способным иметь интерес для России, проведение совещаний и переговоров с заинтересованными в торговле и промышленности русскими и великобританскими подданными. Число текущих номеров корреспонденции генерального консульства, обрабатываемой ежегодно, превышает 9000. В течение года генеральное консульство имеет дело с 230–250 судами под русским флагом. Разнообразие занятий в генеральном консульстве можно сравнить лишь с калейдоскопом, а круг его деятельности – с заколдованным кругом, из которого нет возможности выйти, чтобы наслаждаться жизнью в Лондоне»⁸⁰.

Эта справка писалась в связи с подготовкой мероприятий по реорганизации центрального аппарата МИД, но, к сожалению, осталась «под сукном». О лондонских предложениях в Петрограде вспомнили лишь после начала военных действий, когда требования к консульским учреждениям в Великобритании возросли многократно.

Посол в Лондоне – граф Александр Константинович Бенкендорф – начал службу в МИД России в феврале 1868 г. в миссии во Флоренции и Риме. В марте 1871 г. получил звание камер-юнкера российского императорского Двора, а в 1883 г. назначен церемониймейстером Двора с оставлением в штатах МИД России.

В 1886 г. Бенкендорфа направляют первым секретарем посольства в Риме, в 1893-м – советником посольства в Вене, где он довольно быстро вырос до должности временного поверенного в делах в Австро-Венгрии. Связи при дворе ускорили дальнейший рост Бенкендорфа вверх по служебной мидовской лестнице. С 1897 по 1902 гг. он руководит в качестве Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра посольством в Дании, по-прежнему совмещая свою должность с придворной – сначала церемониймейстера, а с 1899 г. – гофмейстера (почетный титул, привнесенный в дворцовый табель о рангах из средневековой Германии). Принадлежал к ближайшему окружению императора Николая II.

В 1902 г. А.К. Бенкендорфа назначают Чрезвычайным и Полномочным Послом в Великобритании. Как политический работник он очень активен, обладает прекрасными связями на самом высоком уровне. Принимал личное участие в англо-русских переговорах 1903 и 1907 гг. относительно политики на Среднем Востоке и в Лондонской конференции послов великих держав в декабре 1912 г. За участие в конференции получил высочайшую благодарность Николая II «за ревностные и успешные труды».