Читать книгу - "Москва на линии фронта - Александр Бондаренко"

Августовская катастрофа 22-й армии обязана исключительно плохому управлению. При этом штаб за всю десятидневную операцию не допускал к себе противника ближе, чем на два десятка километров, и может «гордиться», что, растеряв всю армию, не имеет потерь в штабе. Командарм т. Ершаков в эти критические дни не был в штабе, он с членом Военного совета на месте руководил войсками, организовывал выход из окружения. Чем помог ему его штаб: прорыв противника через Западную Двину у Ивашково и у Железово обязан тем же причинам.

Артиллеристы далеко располагаются со своими командными пунктами и вследствие этого — стрельба по площадям. Мелкие огневые точки противника безнаказанно сидят в щелях и наносят огромные потери героической пехоте. В общем, я повторяю, что артиллерия у нас сильнее, чем у противника, но тем не менее на ее совести лежит не одна сотня лишних потерь. По вине артиллерии 89-й сд упущена была победа 24 июля на реке Вопь у Капыровщина.

В бою решающее влияние на устойчивость войск имеет наличие командира. Даже в хороших войсках, как только выбыл командир, сейчас же намечается тенденция к отходу. Войска значительно лучше себя чувствуют в бою, если видят перед собой командира. В этом нового ничего нет, однако новым является все то, что хорошо забыто…

Все еще много у нас фронтальных атак, мы еще недостаточно научились бить противника его же методами. Искать фланги, стыки, промежутки, врываться в глубину расположения противника и выходить на его тылы. Слабости противника достаточно выявились, надо по ним и ударять. Он боится ночи — значит, она наш союзник; он боится штыка — навязывай ему, но так, чтобы не истечь самому кровью, пока донесешь до противника штык. «Воюют не числом, а уменьем», — говаривал Суворов. Мы часто по воробьям бьем из пушки. Перед отдельными автоматчиками развертываем батальон, несем потери, теряем время, а враг уходит.

Не без успеха войсками применяется следующий тактический прием. Известно, что немцы в огромном большинстве случаев открывают огонь из всех своих средств по первым появившимся бойцам. Так вот, используя эту слабость, части 152-й сд под Ярцево высылали на участке батальона взвод для разведки боем, держали для сковывания противника с фронта один-два взвода, а остальными силами проникали во фланг и добивались победы.

Противник отходя оставляет для действия в нашем тылу мелкие группы одиночек с автоматами; причем эти автоматчики ведут себя смирно, пока продолжается отход, но как только начинается контратака, все в тылу заговорит. Это особенно тяжело действовало на уставшие войска или еще не обстрелянные. Особенно плохо, когда не оказывалось нужной глубины. Война выявила необходимость резервов в батальоне, полку, дивизии. Перед Бородино Кутузов сказал: «Генерал, сохранивший резерв, непобежден». Это правильно и для наших дней. В этом вопросе мы допустили ошибку, изгнав из устава понятие резерва, а на занятиях наказывали тех, кто забывал поставить задачу второму эшелону. Мы все в мирное время были умнее Наполеона, все заранее хотели предвидеть — не вышло.

Решающее значение имеет организация взаимодействия. Это все знают, но плохо делают. Главное, у войск никогда не оказывается нужного времени. Надо схему взаимодействия упростить, приблизить дивизион к батальону. Надо помнить, что артиллерия стреляет далеко, но не издалека. Танкистов также приблизить к пехоте. Кроме этого, все рода войск должны помнить, что они работают на пехоту, в интересах ее и что, если их работу не использует пехота, работа пропадет даром. В основу ближнего боя пехоты положить стремительность. Оправдалось уставное требование. Артогонь противника равносилен команде «Вперед»… Обстрелянные войска это знают…

Хорошая ориентировка и знание абсолютно всеми бойцами своей задачи имеют особое значение в ближнем бою… Инициатива, активность играют выдающуюся роль: раз ворвался в расположение врага, вызвал его замешательство — не давай опомниться. Великие полководцы — Суворов, Ганнибал — в эти минуты боя накаляли солдат до экстаза. Поражай со всей силой, со всей энергией, противник тоже не спит, упустишь — сам погибнешь. В ближнем бою пехота встретится с танками противника — не надо бояться. Практика показала, что хорошая пехота страшнее танкам, чем они ей. Связка гранат, бутылка с горючей смесью, меткий огонь — все против танка. А если ничего этого нет, ложись в первую канаву, в траву, просто на землю, только не бежать. Танкист мелкую цель плохо видит. Бой в окопе, в лесу, в деревне, в городе — везде будут свои особенности, но всюду нужно крайнее напряжение сил. Чем более стесненная обстановка, тем больше изворотливости. Больше самостоятельности, главное, на ближайшее время, больше наносить потерь.

5. Великие Луки, Гомель, Киев — игра в поддавки. Если приграничное сражение — результат неожиданности, ошибка ЗапОВО и ПрибОВО в выносе развертывания к границе, то в последующем было время для принятия плана в соответствии с большим, гениальным решением готовить линию отпора на рубеже Осташков, Дорогобуж, Рославль. По этой линии рубеж можно было протянуть до Черного моря. На этой линии при условии вывода войск на нее сохраненными мы были бы сильнее немца.

Удерживая Ленинград, Москву, Донбасс, мы сохраняем шансы на победу…

6. Война выявила целый ряд организационных ошибок. Вначале пехота оказалась перегруженной техникой. Вкрапление минометов в пехотные подразделения оказалось нежизненным. Ротный миномет постигла та же участь, что и пулемет «максим» в конце Первой мировой войны, — солдаты запрещали пулемету стрелять. «Не дразни немца», — кричали они. Такие же случаи мы имеем сейчас с ротным минометом. Массирование их в отдельном подразделении, полку во всех отношениях предпочтительнее.

Штабы сильно раздуты. Их уже немного сократили, но к этому делу мы подходим очень робко. Скорее согласимся дивизию расформировать, чем вычеркнуть из штатов штаба должность одного делопроизводителя. А сколько дублирования! Еще более чудовищные формы приняла охрана штабов. Помимо штатных частей, привлекаются подразделения от войск. Я уже не говорю о том, что части, охраняющие штабы, держатся в полном комплекте, когда в ротах не остается и по 10 человек. Утверждаю, что, кроме пользы, ничего не будет, если сократим еще все штабы на 30–35 процентов…

Начальствующий состав в основной своей массе выявил чудесные качества преданности, любви к Родине, беззаветной храбрости и геройства. Это золотой фонд страны, особенно старшее звено. Однако и по начсоставу много вопросов недоработано.

Прежде всего, слаба строевая выучка и нет любви к строю. Очень легко смешиваются с общей массой, и командира не видно… Были случаи, когда отдельные командиры уходили от своих подразделений, оставляя красноармейцев на волю случая. В первый период войны срывание знаков различия, петлиц приняло широкие размеры. Даже часть старшего комсостава была подвержена этому позорному явлению. Много полезного было сделано после финской кампании, но не все успело внедриться. Что нужно сделать?

а) Повысить строевую выучку, внешний вид командира, привить любовь к строю, повысить требовательность. Для этого в училища послать старых унтеров.

б) Я считаю, что мы допустили ошибку, переделав петлицы командиров на защитный цвет. Наши знаки различия мирного времени не отличались яркостью. На 300–400 метров их не видно ни простым глазом, ни в бинокль. Зато командир для своих войск был бы лучше виден, а устойчивость войск… обуславливается наличием командира. Я бы увеличил яркость в одежде командира.