Читать книгу - "Канонерские лодки первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне, 1904–1905 - Сергей Несоленый"

Начало работ над проектом этих лодок приходится на достаточно сложное для Морского ведомства время. В начале 80-х гг. XIX века Морское министерство за короткое время поменяло трех управляющих – на смену С.С. Лесовскому 23 июня 1880 года был назначен А.А. Пещуров, а его, в свою очередь, 11 января 1882 года сменил И.А. Шестаков.

Главный начальник флота и Морского ведомства, генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, брат Александра II, 14 июля 1881 г. был отстранен от должности, на смену ему пришел великий князь Алексей Александрович, брат нового царя. Кроме того, в июне 1881 года с должности председателя Кораблестроительного отделения МТК был отстранен вице-адмирал А.А. Попов{1} .

Морское министерство постоянно испытывало нехватку средств, и в то же время стремительный научно- технический прогресс приводил к постоянному удорожанию строящихся судов. Вновь закладываемый на верфях корабль всегда оказывался дороже построенного буквально за два-три года до него корабля аналогичного класса и водоизмещения. Кроме того, быстрое развитие науки и техники в последней трети XIX века привело к тому, что “нередко даже английские, французские, итальянские корабли устаревали прежде, чем успевали войти в строй, и нуждались в срочных переделках. В России же, с ее слаборазвитой промышленностью, все проблемы усугублялись”{2} . Поэтому и на стадии проектирования, и в процессе постройки постоянно вносились различные изменения, чтобы хоть как-то “дотянуть” корабль до все более высоких требований. Но это, в свою очередь, приводило к удорожанию корабля и к удлинению сроков постройки. Получался какой-то замкнутый заколдованный круг. Сделать корабли дешевле можно было при условии постройки их крупными сериями, но у правительства не было средств для таких заказов.

Разработка проекта лодок типа “Бобр” является ярким примером обычного для военного кораблестроения России конца XIX – начала XX веков явления, когда задания на проектирование менялись по несколько раз и в результате воплощенный в металле корабль абсолютно не походил на первоначальный вариант.

11 апреля 1880 года Канцелярия Морского министерства передала в Кораблестроительное отделение МТК приказание С.С. Лесовского о составлении проекта канонерских лодок для Сибирской флотилии по типу английских канонерок “Alpha” и “Beta”{3} .

Канонерская лодка для Сибирской флотилии. Проект. 1883 г. (Продольный разрез и вид сверху)

1 – командирская каюта; 2 – штурвал; 3 – помпа Даутона; 4 – компас; 5 – вентиляционный раструб; 6 – сходной пюк; 7 – 229-мм орудие; 8 – шкиперское помещение: 9,10- крюйт-камера и бомбовый погреб 229-мм орудия; 11 – котельное отделение; 12- машинное отделение; 13, 14-бомбовый погреб и крюйт-камера 152-мм орудия; 15-гребной винт; 16-перо руля: 17- 152-мм орудие; 18- 107-мм орудие; 19- вельбот; 20 – паровой катер; 21 – гребной катер; 22 – барказ; 23 – ял; 24 – палубный вентилятор.

23 апреля исполняющий должность начальника Кораблестроительного отделения МТК генерал-майор О.О. Пельциг (замещал А.А. Попова в связи с болезнью последнего) писал военно-морскому агенту России в Англии вице-адмиралу И.Ф. Лихачеву о том, что в МТК не имеется теоретических и практических чертежей лодок типа “Alpha” и желательно их было бы приобрести у англичан. 6 июня и 23 июня Кораблестроительное отделение вновь напомнило И.Ф. Лихачеву о необходимости доставки чертежей{4} , но безрезультатно.

Чертежи так и не были получены, единственное, чем располагало МТК, это размерениями и приблизительными техническими характеристиками английских канонерок. Так, по данным МТК, особенностью этих кораблей было их вооружение – одно тяжелое 38-тонное орудие, поставленное на неподвижной платформе в носовой части верхней палубы, два 12-фунтовых орудия Армстронга, установленные на шканцах, и одна скорострельная пушка Гатлинга.

Тем не менее, работа над проектом велась.

13 июня 1880 года лично генерал-адмирал Константин Николаевич приказал Кораблестроительному отделению МТК составить проект для Сибирской флотилии “нового железного судна, с ходом от 10 до 11 узлов и с двумя 6-дюймовыми орудиями”{5} .

Это приказание также было незамедлительно принято к выполнению (9 июля 1880 года Кораблестроительное отделение сообщало о работе над таким кораблем), но, очевидно, не вышло за стадию эскизной проработки. Надо отметить, что в то время на головы членов МТК, как из рога изобилия, сыпались указания на разработку новых проектов, изменения уже находящихся в работе и даже уже завершенных, утвержденных к воплощению в металле. Можно смело утверждать, что люди в МТК работали на износ. Особенной любовью к переделкам и изменениям отличался И.А. Шестаков, получивший после назначения на пост руководителя Морского министерства практически неограниченную власть (великий князь генерал-адмирал Алексей Александрович работой себя не утруждал, практически не вмешиваясь в дела флота).

Как отмечал известный российский историк P.M. Мельников, “…И.А. Шестаков перекраивал задания, не считаясь ни с числом вариантов, ни со стадией разработки проекта и даже постройки корабля, что приводило к перерасходам и (это было особенно ощутимо) к увеличению сроков постройки”{6} .

3 ноября 1880 года Кораблестроительное отделение направило в Артиллерийское отделение чертежи верхней палубы и продольного разреза предполагаемой к постройке канонерской лодки для нанесения на этих чертежах артиллерии, крюйт-камер и бомбовых погребов. 11 ноября Артиллерийское отделение вернуло чертежи “с показанием на них расположения орудий с погонами и штырями, краном для подачи снарядов, крюйт-камер и бомбовых погребов, присовокупляя к сему, что для вооружения этой лодки предполагаются одна 11-дюймовая и две 9-фунтовые пушки”{7} .

17 ноября главный инженер-механик флота генерал-майор А.И. Соколов представил в Кораблестроительное отделение МТК чертеж расположения энергетической установки канонерской лодки с указанием его центра тяжести и массы (машины, котлы с водою и необходимые запасные части) и расчетом суточного расхода угля.