Читать книгу - "Реформатор после реформ. С. Ю. Витте и российское общество. 1906-1915 годы - Элла Сагинадзе"

Карьера Витте считалась самой стремительной в бюрократическом мире за весь XIX век. Заняв в 1891 году кресло министра путей сообщения, он перескочил сразу пять ступеней Табели о рангах. Витте не был похож на других бюрократов, потому что пришел во власть из сферы железнодорожного дела. По обыкновению чиновник получал классическое образование в гимназии и университете и формировался на государственной службе. Однако начиная с царствования Александра III в правительство стали привлекать людей, которые были не карьерными бюрократами, а компетентными специалистами в той или иной области управления, – из университетских кругов, как Н.Х. Бунге, либо из деловой среды, как И.А. Вышнеградский или С.Ю. Витте.

В прошлом опытный и успешный предприниматель, Витте обладал удивительно современным пониманием публичности. Он считал воздействие на общественное мнение неотъемлемой частью политики и условием пребывания политического деятеля у власти, а собственная популярность в обществе занимала его ничуть не меньше, чем успех в бюрократической карьере. Подозрительное, даже враждебное отношение правящих кругов Российской империи к печати было характерным явлением^[2]. Вразрез с практикой имперской бюрократии министр стремился обосновать в прессе, российской и иностранной, свои взгляды, инициировал заказные статьи. Да и сам в молодые годы печатался в периодических изданиях^[3]. Министр часто пропускал вне очереди к себе на прием журналистов, тут же обходя вниманием влиятельных сановников и губернаторов – к их большому неудовольствию. Витте никогда не преследовал газетчиков, но каждое утро просматривал свежую прессу и выступал с опровержением острых публикаций. Среди близких к сановнику публицистов были сотрудники крупнейших российских изданий. Граф, как никто иной, хотел представить себя величайшим реформатором, которому не было равных по историческому масштабу личности и государственному дарованию.

Витте известен не только в качестве незаурядного государственного деятеля, но и как мемуарист. Его «Воспоминания», исполненные эмоциональных уничижительных характеристик Николая II и его окружения, были опубликованы в СССР в начале 1960-х годов. До сих пор его сочинение, переизданное в трех книгах в 2003 году, остается одним из самых цитируемых исторических источников^[4]. За долгое время представленные в нем оценки так прочно вошли в общественное сознание, что многие люди смотрят на позднеимперскую Россию глазами Витте. Любой мемуарист субъективен, а Витте вдобавок и сугубо тенденциозен: это заметно с первых страниц даже неискушенному читателю. Отставной министр воспринимал свои мемуары как возможность поквитаться с недоброжелателями. Противников у реформатора всегда хватало: мало кого из государственных деятелей поздней Российской империи оценивали бы более противоречиво и пристрастно.

Реформы – очень неуютное время для жизни обывателя. Для одних это надежды на перемены к лучшему, для других – мрачное предвестие катастрофы. Общество, остро реагируя на разрушение привычного мира, то проклинает, то возвеличивает «виновника» перемен, связывая с его персоной свои эмоции, ожидания, предчувствия и опасения. Иногда разногласия могут длиться столетиями. К примеру, Петр I до сих пор одна из самых спорных фигур: для одних – великий реформатор, для других – антихрист, для третьих – «первый большевик». В этом смысле образы графа Витте необычайно интересны.

В настоящей книге я постараюсь проанализировать, как относилось к министру современное ему российское общество, когда он уже завершил карьеру. Активная государственная деятельность Витте закончилась в 1906 году. До самой смерти, последовавшей в 1915 году, он был отставным сановником, участвовал в заседаниях Государственного совета, поправлял здоровье на заграничных курортах, встречался с журналистами, писал мемуары. У читателя может возникнуть резонный вопрос: зачем же изучать «реформатора после реформ»? Действительно, бюрократическую отставку часто называют политической смертью. Витте потерял поддержку императора и возможность пользоваться испытанными методами бюрократического властвования. Именно в этих условиях публицистическая деятельность стала для графа важнейшим тактическим приемом в борьбе за общественное мнение.

Известный киевский публицист Александр Яблоневский, откликаясь в 1915 году на смерть графа, писал: «До Витте люди, живущие под соломенной крышей, не знали по фамилии ни одного министра, не исключая даже и тех, кто благородно потрудился над освобождением крестьян. Витте был первый, которого знал и прасол, и мужик, и сибирский ямщик»^[5] (Яблоневский связывал такой живой интерес к графу с проведенной им винной монополией, затронувшей насущные интересы народа). Можно считать, что журналист намеренно сгустил краски ради красного словца. Однако нельзя отрицать – последствия реформаторской деятельности Витте ощущало лично на себе огромное количество людей, независимо от их сословного статуса.

О чем же – или, вернее, о ком – идет речь, когда мы говорим об «общественном мнении»? Ответ на вопрос о том, какой смысл содержит в себе это понятие, – такой ответ, который примирил бы разногласия среди исследователей^[6], до настоящего времени не найден. Обращение к этой социологической категории в исторической науке ставит перед исследователем ряд вопросов. Кто является субъектом общественного мнения – иначе говоря, чьим языком оно заявляет о себе? Понятие «общественное мнение» исторично, не одинаково для разных эпох. Какое смысловое наполнение имел термин «общественное мнение» в Российской империи конца XIX – начала XX века? Современники широко использовали это понятие, хотя и не давали ему исчерпывающего определения.