Читать книгу - "Разведчик Линицкий - Виктор Васильевич Юнак"

В центре города вблизи Покровского собора находится небольшой городской сад, тенистый, с широкими аллеями, с большой крытой беседкой в центре. Сама просторная площадь замощена булыжником лишь местами, есть места зелени и цветников. По краям – кучи мусора. Грустную картину представляет небольшой скверик рядом с площадью – без зелени, с плохой оградой, весь какой-то захудалый. Везде простые сельские хаты-мазанки, с крышами, крытыми соломой, с выходящими на улицу двумя окнами со ставнями, сплошь покрашенными в коричневый или желтый цвет.

В недавно построенной двухэтажной мужской гимназии на Сумской улице незадолго до начала Первой мировой войны появился новый преподаватель военного дела капитан Ахтырского гусарского полка Василий Сергеевич Родин. Это был типичный царский служака, едва после сорокалетнего возраста получивший в командование роту. Он был среднего роста, худощавый, с ярко-рыжей небольшой квадратной бородой, одет был всегда строго по форме. Говорил тихо и спокойно, но команды подавал отчетливо, громко и точно. На уроки он всегда приводил одного или двух унтер-офицеров, которые демонстрировали упражнения на гимнастических снарядах (параллельных брусьях, коне, кольцах, турнике и буме). Сам капитан показывал упражнения редко, вероятно, из-за возраста.

Гимназисты в большинстве своем очень любили военные занятия, в особенности те из них, которые готовили себя к военной карьере. К этой категории, конечно, принадлежал и Леня Линицкий, сын боевого ротмистра, участника Русско-японской войны. Его усердие было отмечено капитаном, и он вначале был назначен командиром отделения, а вскоре и командиром взвода, т. е. своего класса. Весной Линицкий успешно перешел в 6-й класс.

Но вдруг все изменилось. В ночь на 1 августа 1914 года по всему городу был расклеен высочайший манифест о начале войны с Германией, вероломно напавшей на наше государство и поработившей славянские народы на Балканах. Народ призывался грудью вставать на защиту Веры, Царя и Отечества и освободить от порабощения братьев-славян. Одновременно с манифестом были расклеены приказы ахтырского воинского начальника о призыве по мобилизации на действительную военную службу нескольких возрастов запасных офицеров и военных чиновников, а также объявлялся набор в армию лошадей и транспортных средств. Уже находившийся в отставке ротмистр Линицкий, разумеется, не мог оставаться в стороне, коли речь шла о защите родной земли, и он подал рапорт о возвращении в действующую армию.

С раннего утра мобилизационная машина уже заработала на полный ход. Прежде всего в ту же ночь экстренно были опечатаны все винные склады, казенные винные лавки, пивные и все предприятия, связанные с продажей спиртных напитков. Для некоторых категорий людей это мероприятие оказалось роковым. В первые же дни сухого закона было отмечено несколько случаев скоропостижных смертей привычных алкоголиков, не имевших возможности поддержать сердце «похмелкой». Было много случаев отравления спиртовыми лаками, политурами, одеколонами и прочими суррогатами спиртных напитков.

И только самая верхушка городского общества имела какой-то доступ к запретному, и даже безо всякого ограничения. Их услугами пытались воспользоваться знакомые. К примеру, капитан Борисов, зная о том, что Надежда Петровна Линицкая водила знакомство с заведующим казенной винной лавкой Сахновичем, обратился к ней с просьбой достать хотя бы немного водки, которую он любил выпивать перед обедом по одной рюмке. Но Линицкая не смогла этого сделать, так как и сам хозяин не успел ничего себе взять – так быстро и под строжайшим контролем все было опечатано.

Впрочем, особые охотники до вина где-то находили возможность приложиться к бутылке. Были даже какие-то забавно-трагические случаи, как, например, вот этот. В один из первых дней войны был призван на действительную военную службу Семён Васильевич Сосновский. По просьбе родных его отпустили на сутки домой. Каким-то образом ему удалось достать спиртное. Хорошенько набравшись, он, воспылав патриотическим духом, выбежал на улицу и с криками:

– Бей немецкое отродье! Круши фрицев! – смачивая эти крики еще и отборной бранью, начал бить стекла в квартире Моргенфельдов. Потребовалось вмешательство многих соседних мужчин, чтобы связать и успокоить разгулявшегося призывника. В квартире Моргенфельдов оказались перебиты стекла во всех окнах. Правда, на другой день они были вставлены за счет протрезвевшего Сосновского, который выразил глубочайшее сожаление по поводу этого прискорбного факта. Тем не менее эта скромная патриархальная семья оказалась не на шутку перепуганной, а старики – Карл Христианович и Августина Фридриховна – даже слегли на несколько дней в постель.

Неузнаваемо изменился облик города всего за один день. У всех появились какая-то озабоченность, суетливость, беготня, неудержимое любопытство побольше всего узнать. По городу открылись призывные пункты, куда со всех концов уезда потянулись призывники-лапотники, для этого случая особенно бедно одетые, зная, что собственная одежда будет заменена на военную шинель. За спинами призывников висели заплечные мешки «сидоры» с сухарями и немудреным солдатским скарбом. Призывников сопровождали родители, жены и даже дети. Из особого уважения к призывникам мешки несли родители или жены.

Монархические организации и правые партии в первый же день начали организовывать патриотические манифестации – с иконами, царскими портретами, с флагами и патриотическими лозунгами маршировали они по улицам города с пением гимна «Боже! Царя храни!» и прочими патриотическими песнями. На площади, у здания городской управы, стихийно возникали митинги все с теми же призывами, которые были указаны в манифесте. Во всех церквах города служились молебны о даровании победы «христолюбивому русскому воинству».

Общество Красного Креста организовало краткосрочные курсы сестер милосердия. Благодаря патриотическому подъему в первое время желающих обучиться на этих курсах было много. Форма сестры милосердия стала скоро очень модной, и ее носили не только при исполнении служебных обязанностей, а и повседневно. Даже ходили в ней в гости и на вечера. Она состояла из светло-серого закрытого платья, белого фартука с красным крестом на груди, белой повязки с крестом на левом рукаве и белой же косынки, кокетливо надеваемой под булавку. При комитете Красного Креста был создан также Дамский кружок, который составили в основном жены видных горожан. На средства кружка (23 тысячи рублей) было устроено два лазарета. Дамы помогали также беднейшим семьям погибших воинов.

Гимназисты и учащиеся технических училищ создавали трудовые дружины. Вестей с фронта ждали с замиранием сердца. Свежие газеты расхватывались моментально. Кинематограф из развлекательного зрелища превратился в еще один орган информации, военная хроника показывалась при полных залах.

Скоро в местных газетах, а также в специальных объявлениях, развешиваемых в городе, стали появляться призывы вступать в действующую армию добровольцами, вольноопределяющимися, а также открылся прием на ускоренный курс в военные училища всех родов войск и вновь открываемые школы прапорщиков. Срок обучения в