Читать книгу - "Исторические портреты - Александр Борисович Широкорад"

престол взошёл Василий III, сын Ивана III от второй жены — Софии Палеолог. Законный же наследник, помазанник божий Дмитрий Иванович был заключён в «тесное заточенье», то есть в каменный мешок. А в 1509 году ему немножко помогли уйти в мир иной.

Ну и что, у всех Иванов и Василиев мелькали «мальчики кровавые в глазах»? Если бы Годунов действительно приказал убить Дмитрия, то этим бы он только показал себя достойным преемником потомков Ивана Калиты. Борис Годунов воспитывался не в пансионе для благородных девиц, а с детских лет рос во дворце Ивана Грозного, и жена его была дочерью Малюты Скуратова.

Знал ли всё это Александр Сергеевич? Ну, если не всё, то большую часть, безусловно, знал. И тем не менее вывел на сцену неврастеника Бориса. Что это — творческая фантазия, стремление понравиться широким слоям публики, обожающей подобные эффекты? Вполне допустимо. Но могли быть прототип Годунова, не реального, разумеется, а пушкинского? Был ли у нас царь с «кровавыми мальчиками в глазах»?

Пётр I убил сына Алексея? Нет, он никогда не каялся и был всегда уверен в непогрешимости своих поступков. Екатерина II отправила к праотцам в течение года сразу двух императоров — Петра III и Ивана VI, один из которых был её мужем? Тоже нет, у этой дамы были крепкие нервы. Александр I? А вот тут стоп! Двадцатичетырёхлетний Александр I стал во главе заговора против своего отца. Александр лично не участвовал в цареубийстве 11 марта 1801 года, но находился рядом, в Михайловском замке, и через несколько минут ему предъявили изуродованный до неузнаваемости труп отца. Непосредственно в зверском убийстве Павла участвовало не более дюжины офицеров, но при захвате замка их было не менее двухсот. Практически весь Петербург знал детали убийства императора, хотя официально было объявлено об апоплексическом ударе. Разумеется, в России писать об убийстве царя было строжайше запрещено. Но повсюду Александра ждали немые укоры — это портреты отца и встречи с вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной, которая никогда не простила сына. Свои помалкивали, чтобы не «махнуть до Нерчинска», а вот иностранцы...

На Первого консула Французской республики роялистами было совершено покушение. В ответ Наполеон Бонапарт распорядился схватить на нейтральной территории герцога Энгиенского, родственника Людовика XVI, судить военно-полевым судом и расстрелять.

Александр I направил Бонапарту гневный протест. Наполеон с юмором ответил, что если бы убийцы Павла находились на нейтральной территории вблизи русской границы и взвод русских драгун арестовал бы их, то правительство Французской республики ничего не имело бы против. Каково было читать ответ Александру, ежедневно видевшему цареубийц в Зимнем дворце?

В 1813 году в Германии к Александру подвели пленного французского генерала. Царь начал его распекать за негуманное ведение боевых действий. Генерал громко ответил: «А я, между прочим, не убивал своего отца», за что и был отправлен в Сибирь. С 1820 года Александр ударился в мистику, подолгу проводил время с архимандритом Фотием, монахами и святошами. Наконец 18 ноября 1825 года Александр таинственно скончался в Таганроге. По мнению многих историков, его смерть была инсценировкой, а сам Александр начал вторую жизнь под именем странника Фёдора Кузьмича и дожил до 1864 года. Во всяком случае, в 30-х годах XX века в Петропавловской крепости вскрытая гробница Александра I оказалась пустой.

Вот вам и «Годунов», взошедший на престол ценой злодейского убийства, постоянно терзаемый муками совести, окружённый мистиками и монахами... «Да, жалок тот, в ком совесть нечиста».

О смерти Павла нельзя было писать даже эзоповым языком. Запретила же цензура «...умолк рёв Норда сиповатый...». Современный читатель и не поймёт намёк, а вот цензоры — народ ушлый. Но тут поэту удалось и царя с кровавыми мальчиками в глазах показать, и «совсем не рассердить богомольной важной дуры, слишком чопорной цензуры». Ради этого стоило так отретушировать царя Бориса Фёдоровича.

Мы же попытаемся понять, кем был реальный исторический персонаж Борис Фёдорович Годунов.

Представители значительной части разбогатевших дворянских семейств в России любили приписывать себе родоначальников — знатных иностранцев. И если Романовы-Захарьины к началу XVII века ещё не подыскали иноземной родни Андрею Кобыле, то татарское происхождение Годуновых официально было записано в Родословной XV—XVII веков.

Мало того, происхождению Годуновых было посвящено историческое произведение «Сказание о Чете». Согласно сказанию, в 1330 году татарский царевич-Чингизид Чет ехал из Орды в Москву к князю Ивану Калите. По пути Чет сделал остановку в одной версте от города Костромы, на месте слияния реки Костромы с Волгой. Ночью царевичу привиделась пресвятая Богородица с апостолом Филиппом и святым Ипатием Гангрским. Чет был так потрясён увиденным, что решил принять православие и основать на этом месте монастырь. При крещении Чет получил имя Захария[2], а основанную им обитель назвали Ипатьево-Троицким мужским монастырём.

Сын Захарии-Чета Александр был убит в Костроме почти одновременно с основанием монастыря при невыясненных обстоятельствах. Внук же Чета Дмитрий Александрович Зерно стал ближним боярином московского князя Дмитрия Донского.

У Дмитрия Зерна было три сына: Иван, Константин и Дмитрий. Константин был бездетен, а у Ивана было три сына, из которых лишь два дали дальнейшее потомство. Это были Фёдор Сабур, основатель многочисленного рода Сабуровых, и Иван Годун, основатель рода Годуновых. Третий же сын Дмитрия Зерно, тоже Дмитрий, стал основателем рода Вельяминовых.

В советские времена все древние источники, связанные с религией, были объявлены выдуманными. Естественно, это коснулось и «Сказания о Чете». Некоторые историки, включая Р. Г. Скрынникова, утверждают, что «Сказание...» было в корыстных целях придумано монахами Ипатьевского монастыря, а на самом деле Годуновы, Сабуровы и Вельяминовы происходят из старинного рода костромских дворян. Скрынников называет Дмитрия Александровича Зерно «крупным костромским вотчинником, отец которого Александр был убит в Костроме в начале XIV века»[3]. Но, как видим, Скрынников не называет имени отца Александра. Выговорить «Александр Захарьевич» он не может — это противоречит его концепции, а других вариантов у него нет.

В справочнике К. Рыжова «Все монархи мира» (Москва: Вече, 1998), говорится, что Чета в Орде крестил митрополит Пётр. Пётр действительно приезжал в Орду в 1313 году к хану Узбеку, но откуда в справочнике взялся эпизод с крещением Чета — неясно.

По моему мнению, отрицать возможность «видения» Чету, то есть вариант «Сказания...», на сто процентов нельзя, поскольку в Средние века различные святые часто снились людям. Но вероятность этого ничтожна. Я же попробую логически реконструировать события. В начале XIV века в Москву приезжает на службу к Ивану Калите татарский царевич Чет — событие довольно ординарное для