Читать книгу - "Сталин и Гитлер - Ричард Овери"

Неофициальный антисемитизм был широко распространен в германском обществе, хотя это имело место и по всей нееврейской Европе.

В этом смысле 1933 год представлял собой полный разрыв с прошлым. Разделительная полоса между этническими немцами и германскими евреями, которая раньше была проницаемой и весьма относительной, превратилась в высокую непреодолимую стену. Несколько дней спустя после назначения Гитлера, юный немецкий студент права Раймунд Претцель, настроенный глубоко враждебно по отношению к новому канцлеру, сидел за столом в главной юридической библиотеке Берлина. В здание ворвался член СА, охотясь за еврейскими юристами. Он встал перед его столом, засунув руки за пояс, широко расставив ноги, и спросил его, является ли он арийцем; тот пробормотал «да», получив ответ, головорез оставил его в покое¹³³. Расовая идентичность была с самого начала Третьего рейха лакмусовой бумажкой для интеграции или исключения; она влекла за собой и физическую угрозу. Характеристика евреев как врагов, данная Гитлером, с самого начала представила конфронтацию как расовую войну. Претцель не только с неохотой подтвердил этнические категории нового режима, но и избежал избиения.

Это очевидные, но важные моменты вопроса. Антисемитизм национал-социалистического движения был хорошо известен всей Германии и в 1933 году он сразу же заразил этим все сферы общественной жизни. Правительство в связи с реакцией из-за рубежа предприняло некоторые меры для того, чтобы снизить волну антисемитского насилия, развязанного против германских евреев весной 1933 года огромной толпой партийных расистов и СА. Уже через три месяца после назначения Гитлера начались ограниченные неофициальные акции бойкота в Великобритании, Канаде, Южной Африке, Австралии, Нидерландах, Франции, Швеции и Соединенных Штатах¹³⁴. Но распространившиеся широко злостные проявления антисемитизма оставили свой след. «Я почти привык жить в условиях полного бесправия, – писал еврейский филолог Виктор Клемперер всего через несколько недель после успеха Гитлера на выборах в марте 1933 года. «Я просто не немец и не ариец, я еврей и должен быть благодарен за то, что мне разрешили остаться живым…»¹³⁵. В следующие шесть лет еврейское население Германии было лишено гражданства, исключено из профессиональной жизни и лишилось своих активов в результате руководимой государством политики экспроприации. Это был постепенный кумулятивный процесс, но партия и режим широко раструбили о нем по всей Германии и получили широкую общественную поддержку. За период между 1933 и 1939 годами появилось более 250 законов и указов, исключавших и клеймивших евреев, начиная с Закона о восстановлении профессиональной гражданской службы, изданного 7 апреля 1933 года. Параграф 3 этого закона гласил, что гражданские служащие не арийского происхождения должны «подать в отставку»; через четыре дня появилось дополнение к закону, в котором говорилось о том, что «неарийцами» считаются все, у кого один родитель или родитель второго поколения, был не арийцем¹³⁶. Но были и исключения для евреев ветеранов и тех, кто находился на службе длительное время.

Вдохновителем этого законодательства был чиновник Министерства внутренних дел, Ахим Герке, который, будучи студентом Гетингенского университета в 1920-х годах пытался создать индекс всех евреев, живущих в Германии. В мае 1933 года он оправдывал закон тем, что население Германии теперь осознает, что «национальное сообщество это сообщество по крови»¹³⁷. Сотни чиновников по всей Германии спешно составляли правила исключения и дискриминации евреев. Университеты и школьные территории были закрыты для евреев; все кинотеатры, бассейны, театры и парки были «арианизированы». Евреям было запрещено иметь собственное радио; последовавшие затем законы лишили их права на вождение автомобилем, и права владения собственным автомобилем или мотоциклом, или даже, для полноты закона, владеть коляской мотоцикла¹³⁸. Реакцией многих евреев на эти законы была эмиграция. В июне 1933 года в Германии проживало 499 682 евреев; из них 98 747 были гражданами других стран.

К маю 1939 года их осталось в стране 213 457 человек, 25 783 из них – не граждане Германии¹³⁹. Около 60 000 покинули страну и отправились в Палестину по договору, подписанному в августе 1933 года между Министерством экономики и германскими сионистами – так называемому соглашению Хаавара – который связал эмиграцию евреев с экспортом немецких товаров на Ближний Восток. Все еврейские эмигранты должны были платить высокие налоги и пошлины государству в качестве публичной платы за их освобождение из Германии. Эмиграция продолжалась до осени 1941 года, к тому времени в Рейхе продолжали оставаться 164 000 германских евреев¹⁴⁰.

Главной целью национал-социалистической политики было исключение евреев Германии из состава нации; во-первых – путем отправки их в карантин внутри Германии, затем с помощью выталкивания их за границу. Парадоксально, но еврейская идентичность в 1930-х годах сильно укрепилась в результате вынужденного развития исключительно еврейской культуры, образования и экономической жизни, и вследствие партийной поддержки официальных связей с сионизмом. Германские эксперты по вопросам рас, спорили о том, как евреи Германии должны характеризоваться, но в общем они следовали взглядам Гитлера, заключавшимся в том, что евреи составляют «нацию». Однако, чем более отчетливой и особенной становилась еврейская идентичность, тем сильнее она разжигала расизм верных членов партии. Начиная с середины 1930-х годов, идея, что Германия должна стать абсолютно «очищенной от евреев», выражалась открыто. «Евреи должны убраться из Германии, – говорил Гитлер Геббельсу в ноябре 1937 года, – на самом деле, из всей Европы»¹⁴¹. Присоединение Австрии в марте 1938 года добавило миллионы немцев к германскому народу, но также и 190 000 евреев. Поэтому австрийскими национал-социалистами в сотрудничестве с советниками СС и Гестапо сразу же была навязана всеобъемлющая программа антисемитского «очищения». Эмиграция была организована экспертом Гестапо по еврейскому вопросу Адольфом Эйхманом. В течение нескольких месяцев еврейский бизнес и дома были «арианизированы». К августу 1939 года все 33 000 еврейских предприятий в Вене были ликвидированы или переданы в руки немцев. Практика принуждения евреев платить за свое освобождение и эмиграцию, существовавшая в Германии, была распространена и на Австрию. К маю 1939 года 100 000 австрийских евреев покинули страну¹⁴².

Евреи стали жертвами распространенной расовой ненависти и развитой теории расового национализма. Они еще не были объектом физического истребления. Большинство дискуссий, касающихся антисемитизма в Германии в предвоенные годы, фокусируются главным образом на поисках корней последовавшего во время войны геноцида. Так называемый «интенционалистские» историки видят ключ к проблеме в частных комментариях Гитлера и случайных угрозах в адрес евреев, высказывавшихся публично; писатели «функционалисты» или «структуралисты» видят антисемитскую политику 1930-х годов как серию незапланированных шагов, или «кумулятивную радикализацию» в направлении будущего геноцида. Но ясных свидетельств геницидного импульса перед 1939 годом сегодня не имеется¹⁴³. Оба подхода невольно отвлекают внимание от существования основной реальности: так или иначе происходивший позже геноцид содержался явно или просто подразумевался в антиеврейской политике 1930-х годов, вся система, возникшая после 1933 года, была фундаментально антисемитской и в своих взглядах, и в целях. Мстительная ксенофобия, поощряемая режимом, была направлена главным образом на евреев на протяжении всего периода существования диктатуры.