Читать книгу - "Кто Вы, "Железный Феликс"? - Александр Плеханов"

При рассмотрении данной проблемы следует учитывать крайне важное замечание П.А. Судоплатова: трагизм спецслужб в том, что они, как правило, функционируют «в условиях их подчиненности режиму личной власти, что дает возможность манипулировать видимыми со стороны обстоятельствами политических убийств, скрывать в действиях убийцы какую-либо личную или политическую мотивацию, а тем самым — развязывать политический террор»^[1491].

Ф.Э. Дзержинский считал всякое общественное движение, не согласное с политикой большевиков, злейшим врагом советской власти и призывал к беспощадной борьбе с ним.

После Октябрьской революции РСДРП (б) из чисто тактических соображений пошла на союз с левыми эсерами, включив их представителей в состав Советского правительства и мирилось с деятельностью меньшевиков и анархистов, когда те были ее союзниками в борьбе с монархистами, кадетами и белым движением.

Уже с первых дней начались конфликты с левыми эсерами, которые в начале 1918 г. потребовали включения их представителей в состав ВЧК. Дзержинский дал согласие на это только при условии, чтобы ЦК левых эсеров делегировал своих работников только после предварительного утверждения кандидатур СНК. После доклада председателя ВЧК СНК постановил: «Признать желательным преобразование комиссии в том смысле, чтобы назначить товарищем председателя Чрезвычайной комиссии членов от фракции левых с.-р. Центральн. Исполнительн. Комит.»^[1492]

В органах и войсках безопасности постоянно культивировалась обстановка непринятия всякого инакомыслия, а за оппозицией уже велось агентурное наблюдение. Жесткий стиль руководства, проводившаяся в РКП (б) линия X съезда на запрещение оппозиционных групп и фракций, не позволяли членам партии иметь собственное мнение. Угроза репрессий вела к унификации суждений внутри партийных организаций.

Предметом постоянной заботы чекистских партийных организаций и политических органов было воспитание сотрудников в духе беспрекословного выполнения партийных решений. При этом они исходили из указаний XII Всероссийской конференции РКП(б) о том, что «строжайшая партийная дисциплина является первейшей обязанностью всех членов партии и всех партийных организаций»^[1493].

После вхождения левых эсеров в состав ВЧК конфликты продолжились. 6 апреля 1918 г. В.И. Ленин в записке Ф.Э. Дзержинскому: «Поручаю Вам арестовать немедленно (обыскать и отобрать все бумаги равным образом) Спиро, делегата от Черноморского Центрофлота и от Таврического ЦИК, по обвинению в преступлении по должности^[1494].

Эта записка последовала после ознакомления председателя СНК с протоколом экстренного заседании ЦК Черноморского флота от 23 марта 1918 г., на котором при актином участии чрезвычайного комиссара Румынского фронта В.Б. Спиро была принята резолюция, провозгласившая Центрофлот высшим, независимо от СНК, органом управления всем Черноморским флотом. Вопрос об аресте Спиро был рассмотрен на заседании СНК 6 апреля, который утвердил распоряжение В.И. Ленина. В тот же день Спиро был арестован ВЧК. 16 апреля Спиро освободили по болезни и под поручительство ЦК партии левых эсеров с запрещением публичных выступлений.

Отношения с анархистами у коммунистов тоже были сложными. Анархисты отрицали все формы государственной власти и выступали за организацию общества путем «вольной федерации», промышленных и земледельческих ассоциаций, за абсолютную свободу личности, против Советов, дисциплины труда, создания регулярной армии. В середине января 1918 г. они угрожали Смольному, потребовав освобождения уголовника М.В. Дальского, арестованного постановлением ВЧК. 14 января СНК, обудив сообщение И.З. Штейнберга, постановил немедленно назначить суд над Дальским.

После заключения Брестского мира и переезда правительственных учреждений из Петрограда в Москву анархисты задерживали и арестовывали население, создали и вооружили отряды «черной гвардии», захватили многие особняки и открыто угрожали советской власти. 26 марта 1918 г. группа анархистов во главе с Ф.С. Горбовым по поддельному ордеру Моссовета реквизировала на складе транспортного общества «Кавказ и Меркурий» якобы для уничтожения большой партии опиума, но продала его спекулянтам.

В этот же день под председательством Дзержинского состоялось заседание ВЧК, обсудившее вопрос «Об анархистах и их разоружении». В.В. Фомин предложил издать приказ о сдаче оружия. Дзержинский возразил против разоружения таким способом и считал необходимым мобилизовать всю комиссию и разоружить анархистов. Полукаров предложил войти в Моссовет с ходатайством издать постановление, чтобы анархисты все имеющееся у них огнестрельное и холодное оружие сдали Моссовету и получили от него новое разрешение, тех же, кто не сдаст оружие, объявить врагами народа, арестовать и предать суду. Заседание единогласно решило принять предложение И.Н. Полукарова, поручив ему подготовить обращение в Моссовет^[1495].

29 марта 1918 г. Дзержинский произвел обыск в одной из гостиниц, арестовал Ф.С. Горбова и его соучастников. 30 марта 1918 г. в протоколе, составленном председателем ВЧК и А.Я. Беленьким, было указано, что в чемодане анархиста Горбова были найдены: «1) золотые мужские часы № 145990, 2) золотой браслет — часы, 3) золотое обручальное кольцо, 4) золотое кольцо с зеленым камнем, 5) 24 серебряных рубля, 6) 7 серебряных полтинников, 7) шесть разной стоимости серебряных монет, 8) дамский серебряный кошелек, 9) 10 патронов «Маузера», 10) 10 патронов «Кольта», 11) один капсюль, 12) казенное белье, штаны и полотно».

В ходе следствия опиум был изъят у спекулянтов^[1496].

30 марта 1918 г. ВЧК заслушала доклад И.Н. Полукарова об анархистах. Дзержинский в своем выступлении отметил, что уже принято решение о их разоружении, но разведка ничего не дала. ВЧК постановила разоружить всех анархистов, приняв поправку Дзержинского, что всем идейным анархистам необходимо возвратить оружие^[1497].

На следующий день ВЧК под председательством Дзержинского заслушало ходатайство члена ВЦИК анархиста А.Ю. Ге (Гольдберга) об освобождении арестованного по ордеру ВЧК анархиста Ф.С. Горбова. Было решено отклонить ходатайство, «ввиду явно уличающих данных против Горбова как корыстного участника в вывозе со спекулятивными целями опиума со склада «Кавказ и Меркурий». Для предупреждения попыток к освобождению перевести Горбова под стражу в Кремль. Материал по делу Горбова передать в Информационный отдел для самого широкого опубликования»^[1498].