Читать книгу - "Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол - Федор Раззаков"

— Именно поэтому я и затеял этот разговор — пока вы ничего не решили, — произнеся это, Рашидов не сводил глаз с собеседника. — Однако, прежде чем вы сделаете свой выбор, я хотел бы кое на что раскрыть вам глаза. Дело в том, что это предложение поступило к вам не случайно именно сейчас. Мои недоброжелатели хотят нанести удар лично по мне и по республике, а «Пахтакор», как вы знаете, является гордостью Узбекистана. И вот теперь, когда дела у команды под вашим руководством пошли в гору, вам и предложено сменить место деятельности. Поэтому, прежде, чем вы что-нибудь решите, подумайте, пожалуйста, о моих словах.

— Шараф Рашидович, я многим обязан Узбекистану и лично вам, поэтому хочу тут же и ответить: никуда уезжать отсюда я не собираюсь. Во всяком случае, до конца этого сезона.

Услышав эту речь, гость поднялся со своего места и, подойдя к тренеру, протянул ему свою ладонь. Последовало крепкое рукопожатие, после чего Рашидов вышел из кабинета.

— Шараф Рашидович, не хотите ли с нами отобедать? — обратился к гостю начальник команды Яков Аранович, который все это время терпеливо дожидался первого секретаря в коридоре.

— В другой раз с превеликим удовольствием, — ответил Рашидов. — Я ведь к вам на часок заглянул, отложив другие дела. А теперь надо срочно возвращаться в Ташкент.

Еще раз пожелав команде успеха, высокий гость вышел из здания и направился к автомобилю. И на полпути внезапно заметил человека, которого он хорошо знал, но не ожидал увидеть именно здесь — на базе. Это был очень влиятельный в армянских предпринимательских кругах Узбекистана Атттот Егизарянц, которого еще в середине 60-х протежировал первый секретарь Ферганского обкома Габриэлянц. В течение пятнадцати лет Ашот был заведующим ювелирной секцией в ташкентском ЦУМе, затем работал в Министерстве торговли Узбекской ССР, но с недавних пор ушел на пенсию, хотя нити управления ювелирной торговлей во всей республике продолжал держать в своих руках. У него был огромный авторитет среди армянских предпринимателей, поэтому оставить его появление без внимания Рашидов не мог.

— Какими судьбами, Ашот Погосович? — направляясь к Егизарянцу, задал вполне естественный вопрос первый секретарь.

— Родственники Арутюна Мурадана попросили его навестить, — ответил предприниматель, пожимая руку Рашидову.

Он назвал фамилию самого молодого, двадцати лет от роду, игрока «Пахтакора» — единственного армянина в команде в этом сезоне.

— Уже навестили или только собираетесь? — поинтересовался Рашидов.

— К счастью, уже повидался, поэтому, раз уж случай представился, рассчитываю на встречу с вами — есть важный разговор.

— В таком случае, прошу в мой автомобиль, — и первый секретарь жестом пригласил предпринимателя проследовать к кортежу.

Когда они заняли места на заднем сиденье представительской «Чайки», Рашидов нажал на кнопку и поднял стекло, которое отделяло сидевших сзади от передней части салона. И едва автомобиль тронулся, Егизарянц первым начал этот разговор:

— Шараф Рашидович, мы с большой тревогой следим за тем, что происходит сейчас в республике.

— Под «мы» вы кого подразумеваете? — не поворачивая головы к собеседнику, спросил Рашидов.

— Тех армян, которые всегда относились к вам с большим уважением. Многие из них перед вами в неоплатном долгу, как и ваш покорный слуга, сидящий сейчас рядом с вами.

— Спасибо на добром слове, Атттот Погосович, — и Рашидов бросил короткий взгляд на собеседника. — Однако, как оказалось, не все ваши соплеменники думают подобным образом.

— За всех я отвечать, конечно, не могу, но тех, кого знаю, с кем долго общаюсь, за тех я ручаюсь. Это все идет не отсюда — из Москвы и даже дальше.

— Имеете в виду своих земляков за границей?

— Именно, — подтвердил эту догадку Егизарянц. — Это все карабахские дела, к которым лично я и мои друзья не имеем никакого отношения. Армения — страна моноэтническая, но с жестким клановым принципом. И сегодня, на волне национального возрождения, пальму первенства в клановом противостоянии перехватывает именно карабахский клан. А все остальные — ереванский, октемберянский, гюмрийский и все остальные стараются идти в его фарватере. Тем более, что и Москве это выгодно.

— Скажите, а Герман Каракозов, который работает в Прокуратуре, он из каких?

— Из карабахских. А почему вы о нем вспомнили?

— Просто он занимает большой пост и вполне может иметь влияние и на здешние процессы.

— Не исключено, — кивнул головой Егизарянц. — В этом деле также замешано и наше армянское КГБ.

— Откуда знаете?

— У меня есть там свои связи по ювелирной части.

— Видимо, по линии первого отдела? — догадался Рашидов, поскольку ювелирные изделия часто использовались разведкой в ее закордонной деятельности.

— Совершенно верно, ведь я выходец из Октемберяна, как и начальник нашей разведки Усик Арутюнян.

— И что говорят ваши источники в армянском КГБ?

— Андропов, Мелкумов и Юзбашян — это одна команда. Мелкумов матерый контрразведчик, а Юзбашян съел собаку на нелегальной ниве. Он имеет выход на американских и французских армян — выходцев с Ближнего Востока, которые вступили в сговор с саудитами.

— Цель этого сговора?

— Вы же знаете, что от позиции саудитов во внутриливанском конфликте многое зависит. Если они объединятся с Сирией, то вполне могут повлиять на прекращение кровопролития в Ливане — способствовать созданию совета национального примирения и созыву конференции по этому вопросу. Так вот, мои земляки с Ближнего Востока, проживающие в США и Франции, тоже решили включиться в этот процесс. Но саудиты потребовали от них отступного — выступить против вас, поскольку именно вы и Рашид Дустум служите серьезным препятствием для побед моджахедов на севере Афганистана. А Андропов включился в этот альянс, видимо, по простой причине — у него к вам давние претензии. Я вот только не могу понять, какие именно?

— А вы помните литературного героя по имени Ахав? — спросил внезапно Рашидов.

— Из «Моби Дика» Мелвилла? — тут же блеснул своей эрудицией ювелир.

— Именно. Помните, чем он все произведение занимался — бессмысленной местью. Буквально всю команду ею заразил. И чем в итоге это все закончилось? Гибелью корабля. Вот и мне иногда кажется, что Андропов стал подобен Ахаву. Ведь месть, даже завершенная, не восстанавливает справедливость, она превращается в новое зло. Помните, на июньском Пленуме Андропов заявил, что мы не знаем общества, в котором живем? Мне это опять же напомнило «Моби Дика». Там в начале книги морской ястреб уносит с мачты флюгер. И становится непонятно, куда теперь идти кораблю. И в итоге из-за жажды мести своего капитана он несется к гибели.

Произнеся это, Рашидов замолчал, погруженный в свои мысли. Его собеседник тоже хранил молчание, обдумывая услышанное. Наконец, Рашидов вновь обратился к ювелиру: