Читать книгу - "Красный флаг. История коммунизма - Дэвид Пристланд"

Короткий период ответственности без власти итальянских коммунистов^[795] разочаровал их сторонников. Радикальная молодежь особенно враждебно относилась к поддержке коммунистами жесткого антитеррористического законодательства: коммунисты, к своему разочарованию, стали ярыми защитниками итальянского государства. Студенческие демонстрации и терроризм процветали^[796], и, подавленная и разобщенная, итальянская коммунистическая партия закончила «исторический компромисс» в начале 1979 года. Коммунисты получили меньше голосов, и, в то время как уровень поддержки должен был быть достаточно высоким, они теряли силу до тех пор, пока железный занавес не упал.

Тем не менее еврокоммунизм был разрушен ухудшившимися отношениями между Востоком и Западом в конце 1970-х годов. Революции в странах «третьего мира» и советское вмешательство убедили американские политические элиты в том, что СССР пользовался спадом международной напряженности с целью распространения коммунизма. Даже президент Джимми Картер, который придерживался политики, направленной на улучшение отношений с СССР^[797] и странами «третьего мира» и ориентированной больше на соблюдение гражданских прав, чем на обеспечение безопасности^[798], был озабочен политикой СССР. Его бескомпромиссный советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский особенно недоверчиво относился к намерениям Москвы, а вторжение в Афганистан укрепило его позицию против «миротворцев». Тем временем в Москве и не подозревали, какой вред разрядке наносила советская политика в странах «третьего мира». Жестокие и негибкие, они продолжали вести политику борьбы, в которой нельзя было выиграть.

В то время как напряжение между сверхдержавами росло, поддерживать такие «третьи пути», как еврокоммунизм, стало очень трудно. Отношения Берлингуэра с СССР ухудшались, последней каплей стал ввод войск в Афганистан; французская партия поддержала СССР, а итальянцы осудили вторжение. После введения военного положения в Польше в 1981 году Берлингуэр в последний раз выступил с критикой советского строя: этап социализма, который начался с Октябрьской революции, по его словам, «изжил себя».

Ухудшение положения на международном уровне усугубил еще один коммунистический режим «третьего пути» — сандинистский режим, который пришел к власти в Никарагуа после сандинистской революции в 1979 году. Коалиция сандинистов (СФНО — Сандинистский фронт национального освобождения) была так названа в честь антиамериканского партизанского лидера 1920-х годов Аугусто Сандино. Воспользовавшись крайним недовольством по отношению к режиму диктатора Сомоса Дебайле, сандинисты пришли к власти, призывая к независимости от Соединенных Штатов Америки и к формированию правительства, которое бы защищало интересы бедных. Движение состояло из трех фракций — одна опиралась на крестьян, другая — на городских жителей, а третья носила название «Terseristas», или «третья альтернатива», членами которой были братья Ортега — Даниэль и Умберто. Братья Ортега — марксисты, хотя не придерживались никакого особого варианта доктрины, в то время как большинство сандинистов выступали с популистских позиций. В некоторых вопросах сандинисты шли по кубинскому пути, призывая к национализации, земельным реформам и улучшению систем социального обеспечения и образования, но в отличие от кубинцев они одобряли политический плюрализм и смешанную экономику.

Как и ожидалось, режим пользовался популярностью среди бедных, но национализация настроила против него средний класс, к тому же и отношения с Соединенными Штатами оставались напряженными. Сандинисты были очень заинтересованы в развитии своей страны, но тем временем они принимали помощь от Кубы, а братья Ортега охотно поддерживали партизанские группы в Сальвадоре и других странах. Даже в этих условиях отношения между Вашингтоном и Манагуа нельзя было назвать враждебными; только с ужесточением холодной войны после победы Рональда Рейгана в президентских выборах в США в 1980 году Вашингтон развязал партизанскую войну против сандинистов, а Даниэль Ортега начал получать помощь из Москвы.

Так, к 1979 году СССР сильно разочаровался в своих попытках распространить коммунизм в странах «третьего мира», а военные вторжения — вместе с жестокими сталинскими методами некоторых ставленников — усиливали убеждение многих союзников в том, что марксизм-ленинизм слишком жесток и марксизм нужно совмещать с плюрализмом. Но, несмотря на недостаток уверенности в коммунистическом мире, многие на Западе, обеспокоенные политикой СССР, были уверены в том, что экспансия будет продолжаться. В конце 1978 года британский журнал The Economist («Экономист»), выступавший с позиций правого либерализма, опубликовал тревожный прогноз на ближайшие «особенно опасные семь лет». Описав высокий уровень «военно-политической воли» СССР, Кубы, ГДР и Вьетнама к распространению коммунизма по всему миру, издание заявило: «Невозможно удержать Советский Союз от распространения военного влияния … [Но] важно остановить советскую экспансию до того момента, как она дойдет до командных высот и сможет контролировать как ядерные, так и неядерные сферы». The Economist утверждал, что это было осуществимо, но пессимистически задавал вопрос, «могут ли американцы найти у союзников — или у самих себя — хоть немного воли, достаточной для того, чтобы остановить советскую экспансию до того момента, как она дойдет до командных высот и сможет контролировать как ядерные, так и неядерные сферы».