Читать книгу - "Гений войны Рокоссовский - Владимир Дайнес"

Задача, поставленная Ставкой ВГК, была весьма сложной. Войскам 2-го Белорусского фронта, только что наступавшим в восточном направлении, нужно было совершить поворот на 180 градусов и преодолеть форсированным маршем 300—350 км по местности, на которой недавно завершились ожесточенные сражения. Многие мосты на этом пути были взорваны, дороги завалены разбитой техникой, железнодорожный транспорт еще не возобновил работу.

Первоначально Ставка ВГК намечала, что войска 2-го Белорусского фронта должны были перейти в наступление 16 апреля, но затем этот срок был перенесен на 20-е число. «Надо сказать, что и эти четыре дня отсрочки мы получили только после того, как я раскрыл все трудности, которые стояли перед нами, – вспоминал Рокоссовский. – Фронт нацеливался на новое направление, по существу не завершив предшествовавшую Восточно-Померанскую операцию. Нам отводился невероятно короткий срок на перегруппировку, хотя войска должны были преодолеть расстояние свыше 300 километров. Я попросил помочь фронту в сложной передислокации. Но дополнительный автотранспорт нам не выделили. Все это до предела сокращало время на подготовку сложнейшей операции по форсированию такой большой водной преграды, как Одер в его нижнем течении. По сути дела, войскам фронта предстояло начать наступление с ходу. Как мы увидим, это значительно затруднит осуществление операции[622]».

Несмотря на недостаток времени, маршал Рокоссовский и его штаб справились с поставленной задачей. План перегруппировки, разработанный штабом фронта, был предельно жестким. Суточный переход для общевойсковых колонн был определен в 40—45 км. Мобилизовали весь транспорт. На машинах перевозили людей, полковую и батальонную артиллерию, минометы, боеприпасы, продовольствие и кухни. Автоколонны эшелонировались. Для регулирования движения намечались рубежи в 30—40 км один от другого. Автоколонны двигались со скоростью 30—40 км в час днем, 20—30 км ночью. Гужевой транспорт двигался со скоростью 35—45 км в сутки. Войска, передвигавшиеся пешим порядком, проходили за сутки 30—35 км. По железной дороге перебрасывались лишь танки, самоходно-артиллерийские установки и тяжелая артиллерия. По решению Рокоссовского первыми 4—5 апреля начали перегруппировку части и соединения 49-й армии генерал-полковника И. Т. Гришина и 70-й армии генерал-полковника B. C. Попова. После них начала перегруппировку 65-я армия генерал-полковника П. И. Батова. В его распоряжение по приказу Рокоссовского было передано 500 автомобилей. Это позволило совершать марш комбинированным способом: одни дивизии ехали на автомашинах, другие шли пешком; затем автоколонны возвращались, подбрасывали двигавшихся в пешем строю – и так до конца марша. Часть техники перебрасывалась по железной дороге. Для передвижения использовали даже трофейные велосипеды. По маршрутам выбрасывались вперед боевые отряды, которые очищали путь от мелких групп противника. Марши совершались только ночью.

Пока войска осуществляли перегруппировку, командующий и штаб 2-го Белорусского фронта работали над планом предстоящего наступления. 6 апреля поступила директива № 11062 Ставки ВГК, в которой определялись конкретные задачи войск 2-го Белорусского фронта в предстоящей операции[623]. Директива требовала:

«1. Подготовить и провести наступательную операцию с целью форсировать р. Одер, разгромить штеттинскую группировку противника и не позднее 12—15-го дня операции овладеть рубежом Анклам, Деммин, Мальхин, Варен, Притцвальк, Виттенберге.

2. Главный удар силами трех общевойсковых армий с двумя танковыми и одним мехкорпусом нанести из района севернее Шведта в общем направлении на Штрелитц.

На участок прорыва привлечь три артиллерийские дивизии и создать плотность не менее 150 стволов от 76-мм и выше на один километр фронта прорыва.

3. При благоприятных условиях использовать успех войск 1-го Белорусского фронта для свертывания обороны противника по р. Одер, действуя частью сил из-за правого крыла 1-го Белорусского фронта.

4. Общевойсковую армию второго эшелона, танковые и механизированные корпуса ввести после прорыва обороны противника для развития успеха на главном направлении.

5. Побережье Балтийского моря от устья р. Висла до Берг-Дивенова и участок Берг-Дивенов, Альтдамм прочно прикрыть частью сил фронта…[624]»

По данным разведывательного отдела штаба 2-го Белорусского фронта от 12 апреля, перед его войсками на рубеже Берг, Воллин, Штеттин, Шведт, протяженностью 70 км, оборонялись соединения 3-й танковой армии генерал-полковника Мантейфеля в составе 3-го танкового корпуса, предположительно, 39-го танкового и двух армейских корпусов. В первом эшелоне располагались: 281-я пехотная дивизия, дивизионная группа «Шведт», боевая группа «Кройц», 1-й и 2-й сводные крепостные полки, 4-й пехотный полк «Померания», 1-й парашютный полк особого назначения, 8 отдельных специальных батальонов (6-я школа ВВС, 2-й морской батальон, 3-я зенитная школа, сводный морской батальон, 1098-й охранный батальон, батальон СС, батальон морской пехоты, батальон «Ашенбах»). Им были приданы на усиление 503-й танковый батальон РГК, 8-я противотанковая бригада, 406-й артиллерийский корпус, две артиллерийские дивизии, 4 зенитных артиллерийских полка, 3 артиллерийские дивизии, свыше 400 самолетов разных типов. В резерве находились 22-я танковая дивизия, 15-я пехотная дивизия СС, до двух пехотных дивизий и 1-й румынский полк.[625]

10 апреля маршал Рокоссовский с большой группой генералов прибыл на наблюдательный пункт 65-й армии, располагавшийся в районе Жидовице. Здесь уже находились командующие соседних армий генералы Попов и Гришин. Командующий фронтом вместе с ними провел рекогносцировку местности, на которой предстояло наступать. То, что Константин Константинович увидел, его не порадовало. Долина Одера, несмотря на утренний туман, просматривалась хорошо. В этом месте река разделялась на два рукава – Ост-Одер и Вест-Одер, каждый шириной от 100 до 250 метров. Между рукавами раскинулась огромная трех– или четырехкилометровая пойма, сплошь испещренная протоками, каналами, затопленная местами водой. Переправиться через нее на лодках и паромах представлялось невозможным: слишком мелко.

Поэтому Рокоссовский решил форсировать Одер на широком фронте: успех, достигнутый в одном месте, можно будет немедленно использовать, перебрасывая сюда силы и средства. «Мы решили форсировать его (Одер. – Авт.) там, где имелись так называемые дамбы, – отмечал Рокоссовский на военно-научной конференции в Северной группе войск в 1945 г. – Это решение явилось результатом личной рекогносцировки и оказалось правильным (решение по карте могло быть иным). Операция предстояла сложная, в известной мере рискованная, но при наличии наших артиллерийских средств мы могли на это пойти. В связи с этим еще раз подчеркиваю свою мысль, что ни одна река в современных условиях не является непреодолимым препятствием. Задача прорыва на р. Одер была выполнена, как мы ее наметили[626]».