Читать книгу - "Вера Холодная. Королева немого кино - Елена Прокофьева"

I

1916 год.

Необычайно – и неожиданно – пышный расцвет кинопроизводства в России, начавшийся в 1914 году, теперь достиг своего пика.

Война все еще продолжается, а значит, фильмы из-за рубежа в Россию практически не поступают.

Нет иностранной конкуренции, но есть своя, внутренняя, а потому не только количество, но и качество российских фильмов неуклонно возрастает.

Возрастает и популярность именно этого вида искусства у публики. Киновед Б. Б. Зюков приводит такие цифры: за один только 1916 год в России выпущено на экран 500 фильмов и продано 150 миллионов билетов в 4000 кинотеатров, что означает, что на каждый театральный билет приходилось десять-двенадцать билетов в кино!

Снимать кино становится все более прибыльным делом. Предприниматели всех мастей готовы вкладывать в кинопроизводство все большие средства… Но деньги предпочтительнее ставить все-таки на выигрышный номер, а стопроцентно выигрышных номеров в российском кино начала века было все-таки гораздо меньше, чем в нынешнем Голливуде.

И все равно – бизнес всегда сопряжен с риском… Можно ничего не выиграть и даже потерять – все! Но, как говорит гусарская пословица: кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Дмитрий Иванович Харитонов, владелец большого кинотеатра «Аполло» в Харькове, решился рискнуть по-крупному.

Заручившись поддержкой хозяев нескольких южнорусских кинопрокатных контор, пустив в дело все свои собственные средства, Харитонов выстроил огромный кинопавильон на Лесной улице в Москве и объявил об открытии собственного киноателье.

Поначалу владельцы московских киноателье посмеивались над бойким, но, как им казалось, наивным провинциалом: киноателье не может состоять из владельца и павильона – нужны актеры, режиссеры, операторы, а главное, нужны звезды, те, на кого пойдет публика! А звезды экрана и вообще уважающие себя профессионалы от киноискусства не станут работать с никому не известным «кинопромышленником» из провинциального южного городка, не имеющим в Москве ни имени, ни репутации, ни связей, благодаря которым ему могли порекомендовать кого-то или его могли порекомендовать кому-то… Московские кинопромышленники считали – нет, были уверены! – что никто к нему не пойдет, никто не доверит карьеру человеку без имени и репутации и что «Д. И. Харитонов и К°» разорится уже через пару месяцев, выпустив на экран пару-тройку слабеньких лент, тогда как для серьезной конкуренции нужны десятки удачных, принятых публикой фильмов.

Возможно, кое-кто уже приглядывался к павильону на Лесной улице и пытался высчитать, сколько будет стоить здание, когда его будут продавать в связи с банкротством «киноателье Харитонова»…

Может быть, они были бы правы, если бы все это происходило еще лет десять, а лучше лет двадцать назад, в те благословенные времена, когда Российская Империя казалась незыблемой твердью, когда имя и репутация еще имели абсолютный вес в общественном мнении.

Теперь же все было иначе.

Российская империя содрогалась под ледяными ветрами грядущей революции, а деньги вполне заменяли и имя, и репутацию… Деньги сами по себе служили отличной репутацией обладателю! И очень быстро делали ему имя в любых кругах общества.

У Дмитрия Ивановича Харитонова деньги были. И немалые.

Он предложил всем виднейшим деятелям кино такие баснословные гонорары, что отказаться не решился никто. Таких денег до Харитонова в кино вообще не платили! Немудрено, что в павильоне на Лесной улице уже через несколько месяцев после открытия киноателье «Харитонов и К°» собрались все сливки кинематографического общества, вся киноэлита во главе с «королевой экрана» Верой Холодной.

Впрочем, она продержалась дольше прочих…

Первым к Харитонову пришел Петр Чардынин.

У Ханжонкова он был вторым режиссером – неизменно вторым, после блистательного Бауэра. А он чувствовал в себе могучий потенциал, он хотел быть первым, и он действительно стал первым у Харитонова, и к тому же сам стал сниматься в кино, чего Ханжонков никогда бы не допустил, – не потому, что Чардынин был плохим актером, он как раз оказался очень хорошим актером – нет, просто Ханжонков не любил «смешения жанров». Режиссер в его киноателье мог быть только режиссером: указывать актерам, как играть. И ни в коем случае не наоборот. Его режиссеры не снимались, а от актеров не принимались даже ценные советы по части постановки фильма! Каждый должен был оставаться на своем месте.

Вслед за Чардыниным ушли актеры – Владимир Максимов, Витольд Полонский и даже Осип Рунич, всей своей кинокарьерой обязанный Ханжонкову и Бауэру. Ушел прекрасный кинооператор А. Рылло, ушел художник А. Уткин…

II

Уйти от Ханжонкова к Харитонову Вера Холодная не могла решиться очень долго.

Она тоже была обязана своей карьерой Бауэру и Ханжонкову (Бауэру больше, чем Ханжонкову), и, хотя уже сторицей отплатила им за то, что они дали ей возможность появиться на экране, все равно никак не могла решиться на «предательство».

Но на ее плечах лежала материальная ответственность за семью – дочери, сестры, мама, бабушка…

Муж – на фронте. Жалованье младшего поручика невелико. Особенно в сравнении с довоенным жалованьем юриста… Ну, так ведь не за жалованье воевал Володя, а за свою святую Родину! А значит, и перед ним Вера была обязана. И этот долг был выше и чище, чем долг ее перед режиссером и хозяином ателье.