Читать книгу - "Джейн Остен и ее современницы - Елена Прокофьева"

Отношения Марии и Георга натянулись до звона. Казалось, теперь они могли или ослабнуть, или порваться. Но, вкусив горечь жизни с нелюбимой женой, Георг… попросился обратно!

В 1796 году, через месяц после рождения дочери Шарлотты, он так затосковал, что написал то самое знаменитое завещание. В завещании он называл Марию «обожаемой и любимой» и «своим вторым я», оставлял ей все свое имущество вплоть до безделушек, умолял похоронить его рядом с ней. Через своего брата он отправил Марии письмо, пестревшее двойными подчеркиваниями и сентенциями вроде «БОЖЕ, ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ, ВЕРНИ МНЕ СЕРДЦЕ МОЕЙ МАРИИ». Или – «Да неужели же в мире есть честь, А В ТЕБЕ ЕЕ НЕТ?». Или – «НЕТ НИЧЕГО В МИРЕ, ЧТО Я НЕ СДЕЛАЮ РАДИ ТЕБЯ И В ЧЕМ Я НЕ БУДУ ТЕБЕ ПОВИНОВАТЬСЯ».

Наблюдать за этой истерикой у Марии не было сил. Она решила вернуться к мужу. Вместе с тем, ей надоело выслушивать, как ее называют фальшивой принцессой, и она отправила своего исповедника в Ватикан для подтверждения ее брака. Папе Римскому понадобилось четыре дня, чтобы вынести решение – в глазах католической церкви ее брак с принцем Уэльским считался абсолютно законным. Мария была принцессой Уэльской!

Ватикан не признавал английские законы, регулировавшие браки венценосных особ, англичане же в свою очередь не считали понтифика истиной хоть в какой-либо инстанции. Для них Мария оставалась любовницей принца, а теперь, когда он был официально женат, еще и разлучницей. Но Мария ликовала. Она вновь начала появляться с мужем на публике, в который раз шокировав своей дерзостью весь высший свет.

Взрослая Минни Сеймур (Мэри Доусон-Деймер)

Довершающим штрихом супружеского счастья стало появление ребенка – не родного, а удочеренного. В конце 1790-х чета Сеймуров передала под опеку Марии свою маленькую дочь Мэри по прозвищу Минни, пока леди Сеймур восстанавливала здоровье в теплых краях. Мария и Георг так привязались к девочке, что, после смерти ее родителей, решили оставить ее себе. Девчушка уже называла Марию «мама», а принца – «Принни». Однако у девочки нашлись законные опекуны, не желавшие, чтобы английская мисс воспитывалась в доме католички, да еще с такой репутацией. Результатом стало разбирательство, тоже закончившееся триумфом Марии. Опекунами Минни были назначены другие родственники, лорд и леди Хертфорд, на деле же Минни оставалась с Марией в Брайтоне.

Впрочем, победа оказалась Пирровой, ведь ничто не сплачивает так, как совместная тяжба. В ходе битвы за ребенка Георг до того увлекся леди Хертфорд, что почти забыл о Марии. В феврале 1811 года, празднуя долгожданное регентство, он даже отказался усадить Марию за столом для почетных гостей на основании того, что у нее не было титула (зато леди Хертфорд была маркизой, и с ней проблем не возникло).

Это было начало конца. Мария решила, что с нее хватит, и удалилась в Брайтон. «Вашему Высочеству отлично известно, что за 24 года я оказалась в положении, настолько приближенном к Вам, что у меня есть право претендовать на Вашу защиту. И я считаю, что не заслужила, чтобы меня безнаказанно оскорбляли под Вашей крышей», – писала она. Денег ей хватало, учитывая, что принц тоже выплачивал ей годовое пособие, и дни вновь потекли привычной чередой. Прогулки на свежем морском воздухе, приемы, карты, купание в кабинках. Но горечь, конечно, осталась. Куда ей деться.

* * *

Следующие два десятка лет Георг и Мария общались, как супруги после развода – встречались периодически, обсуждали будущее Минни, но между ними уже редко возникала прежняя теплота. Мария погружалась в религиозность, Георг ввязался в безнадежный конфликт с Каролиной и стремительно терял популярность.

Поток писем между ними почти иссяк, пока в 1830 году Мария не услышала о болезни короля. «Опять за старое», – подумала она, но все же взялась за перо, хотя от подагры ныли руки.

Мария Фитцгерберт на склоне лет

«Сэр, после затяжной борьбы со своим страхом показаться надоедливой и назойливой Вашему Величеству спустя годы продолжительного молчания, беспокойство касательно Вашего Величества одолело мои сомнения, и я надеюсь, что Ваше Величество поверит в мою искренность, узнав, как огорчили меня вести о Ваших страданиях. Из последних известий я узнаю, что здоровье Вашего Величества улучшается день ото дня, и меня, как никого другого, обрадуют новости о Вашем полном выздоровлении, которое, Божьей милостью, останется с Вами надолго, а вместе с ним и столько счастья, сколько Вы себе пожелаете», – написала она.

И ужасно расстроилась, когда даже на такое письмо ей не пришел ответ. Значит, все-таки забыл.

Уже после она узнала, что Георг, совсем слепой от болезни, так и не смог прочесть письмо, но сунул его под подушку. От слабости он не сумел надиктовать жене ответ, лишь попросил, чтобы его похоронили с ее миниатюрой на груди. Что и было сделано.

«Миссис Принц» пережила своего мужа на 7 лет и тихо скончалась в 1837 году. Ее любовная переписка с Георгом была частично сожжена, но поскольку это такая история, что танцует в огне, как саламандра, правда о тайном браке короля сохранилась в веках.

Глава IV
Оскорбленная королева Каролина

Удача в браке полностью зависит от игры случая.

Джейн Остен

«Принесите-ка бренди, что-то мне дурно». Если при первой же встрече с невестой жених произносит эти слова, на семейное счастье можно не рассчитывать.

Так и произошло в случае с принцем-регентом Георгом и его законной супругой Каролиной Брауншвейгской. Их семью можно назвать самой неблагополучной в истории английских королей. Нет, не трагичной, ведь обошлось без заточения в Тауэре и плахи, а именно неблагополучной – со скандалами, вовлечением тещи и свекрови, многолетними дрязгами из-за денег и перетягиванием ребенка из стороны в сторону. Помимо самих августейших супругов и их родни, в эти ссоры были замешаны премьер-министр и обе палаты парламента, не говоря уже о королевских советниках, фрейлинах и камеристках. Из-за этих дебатов будущее монархии оказалось под вопросом. В Лондоне из-за них вспыхивали мятежи.

С характером наследного принца вы уже успели познакомиться. Теперь настало время узнать получше его вторую (после миссис Фитцгерберт) супругу.

Каролина Брауншвейгская прослыла личностью неоднозначной. Она была нечистоплотной. Фамильярной до навязчивости. Склонной к эпатажу и дурацким розыгрышам. Пылкой. Влюбчивой. Внимательной к нуждам окружающих. Очень доброй и очень одинокой.

Каролина, принцесса Уэльская

* * *

Ее история начинается, как сказка о Рапунцель. В одном далеком герцогстве жила-была принцесса, которую держали в заточении.