Читать книгу - "Братья Стругацкие - Геннадий Прашкевич"

В цикл, составляющий «Мир Полдня», входят следующие произведения: сборник «Возвращение (Полдень, XXII век)» — повесть «Возвращение» и целая обойма рассказов;

а также повести:

«Попытка к бегству»;

«Далекая Радуга»;

«Трудно быть богом»;

«Беспокойство» (один из вариантов «Улитки на склоне»);

«Обитаемый остров»;

«Малыш»;

«Парень из преисподней»;

«Жук в муравейнике»;

«Волны гасят ветер».

Борис Натанович видит в сборнике «Возвращение (Полдень, XXII век)» роман и сообщает, что вещь эта была задумана, видимо, в самом начале 1959 года. По его словам, «…работа шла трудно. Изначально будущее сочинение мыслилось авторами как большой утопический роман о третьем тысячелетии, но в то же время и как роман приключенческий, исполненный фантастических событий, то есть отнюдь не как социально-философский трактат». Цензура, кстати, впервые треплет произведение Стругацких всерьез, авторам пришлось понервничать. Судя по их переписке, работа над «Возвращением» шла полным ходом в 1959 году и завершилась в первой половине 1961-го. Летом начинается публикация глав из повести «Возвращение» в журнале «Урал» — под общим названием «Полдень, XXII век».

Годом позже весь сборник вышел отдельной книгой.

Конечно, «Возвращение» представляло собой очень вежливую и очень благожелательную полемику со знаменитым романом И. А. Ефремова «Туманность Андромеды», опубликованным в 1958 году. «Туманность Андромеды», скорее, монография о будущем, нежели роман. Утопия разворачивается в «главах» — о воспитании детей, о космических полетах, об искусстве, об организации науки и научной этике и т. п. — которым придана беллетризованная форма. Там действуют люди будущего, абсолютно немыслимые в реальности XX столетия, там социум немыслимо далеко ушел от советской действительности эпохи Н. С. Хрущева. Ледяная стихия рассудочности наполняет текст «Туманности» и подсвечивает его, как подсвечивает скудную тундру северное сияние.

Борис Натанович ясно очертил круг задач, которые они с братом ставили перед собой, берясь за новую книгу: «Ефремов создал мир, в котором живут и действуют люди специфические, небывалые еще люди, которыми мы все станем (может быть) через множество и множество веков, а значит, и не люди вовсе — модели людей, идеальные схемы, образцы для подражания, в лучшем случае… Ефремов создал классическую утопию — мир, каким он ДОЛЖЕН БЫТЬ… Нам же хотелось совсем другого, мы отнюдь не стремились выходить за пределы художественной литературы, наоборот, нам нравилось писать о людях и о человеческих судьбах, о приключениях человеков в Природе и Обществе. Кроме того, мы были уверены, что уже сегодня, сейчас, здесь, вокруг нас живут и трудятся люди, способные заполнить собой Светлый, Чистый, Интересный Мир, в котором не будет (или почти не будет) никаких „свинцовых мерзостей жизни“… Перед мысленным взором нашим громоздился, сверкая и переливаясь, хрустально чистый, тщательно обеззараженный и восхитительно безопасный мир — мир великолепных зданий, ласковых и мирных пейзажей, роскошных пандусов и спиральных спусков, мир невероятного благополучия и благоустроенности, уютный и грандиозный одновременно, — но мир этот был пуст и неподвижен, словно роскошная декорация перед Спектаклем Века, который все никак не начинается, потому что его некому играть, да и пьеса пока не написана… В конце концов мы поняли, кем надлежит заполнить этот сверкающий, но пустой мир: нашими же современниками, а точнее, лучшими из современников — нашими друзьями и близкими, чистыми, честными, добрыми людьми, превыше всего ценящими творческий труд и радость познания…»

И, далее, очень важно: «Мы… рисовали панораму мира, пейзажи мира, картинки из жизни мира и портреты людей, его населяющих».

10 января 1961 года, в самом разгаре работы, Аркадий Натанович написал брату: «Учти вот что — от „В[озвращения]“ ждут многого, считается, что это первое в литературе (мировой!) произведение об „уютном“ коммунизме… „В[озвращение]“ должно быть мировой книгой».

По способу сюжетного построения сборник^[4] совершенно не похож на предыдущие работы Стругацких.

У «Страны багровых туч» был сквозной сюжет, пусть и рыхловатый; у повести «Путь на Амальтею» — ярко выраженный приключенческий сюжет, крепкий, линейный, динамичный; а «Возвращение» — груда рассказов, не получивших сквозной сюжетной составляющей. Их объединяют общие герои и единый для всех героев мир. В разных изданиях состав этой «мозаики» еще и отличается: вариант 1967 года значительно объемнее варианта, написанного в 60-м и опубликованного в 62-м.

«Возвращение» разворачивается в двух временах: бурно развивающемся «технологическом» XXI веке и следующем, XXII, когда общество начинает пожинать плоды предшествующего рывка. К XXII веку «конкурирующая» политическая система совершенно исчезнет с лица земли и повсюду воцарится коммунизм. Ведущими персонажами становятся космонавты — участники межзвездной экспедиции на звездолете «Таймыр», вернувшиеся домой к тому времени, когда мир неузнаваемо изменился. Их подвиги, их рискованные приключения, их научный поиск окажутся почти что напрасными. Люди новой цивилизации успели побывать на тех планетах, которые пришлось «штурмовать» звездолетчикам. Техника будущего настолько опередила старую, что десантники XXII века «перегнали» тихоходную экспедицию. Профессиональные навыки космолетчиков абсолютно обесценились, а переучиваться им поздновато. Они знакомятся с потомками, путешествуют по свету, заводят друзей, возлюбленных и всеми силами пытаются приспособиться к новой жизни. Для читателя они играют роль своего рода «проводников» по цивилизации грядущего. Такие же проводники — дети из Аньюдинской школы-интерната да космодесантник Горбовский — персонаж, надолго ставший любимцем Стругацких.