Читать книгу - "Закат Америки. Уже скоро - Чарльз Капхен"

Новые стандарты постепенно обретали форму в течение 1947 года. Они содержали следующие принципы. Угроза, которую представлял Советский Союз, имела преимущественно политическую природу. Поэтому Соединенные Штаты могли более эффективно сдерживать коммунизм, восстанавливая экономическое благосостояние и веру в политическую мощь основных силовых центров мира — Британии, Франции, Германии и Японии. Победа над Советами, писал Кеннан, будет окончательно зависеть от «единства западного сообщества, от его энергии и настойчивости в достижении цели».

Кеннан не отдавал предпочтения Европе и не пренебрегал другими регионами земного шара. Напротив, следовало, по его мнению, сопротивляться коммунизму повсюду — в частности, в Китае и в других странах Восточной Азии. Он полагал, что Соединенным Штатам необходимо избегать военного вмешательства в дела азиатского материка и иных индустриально слабых территорий. По Кеннану, США надлежало найти стратегические точки для размещения бомбардировщиков дальнего радиуса действия в Филиппинском море, близ Дарданелл и Суэцкого канала, близ Гибралтарского и Ормузского проливов и тем самым защитить морские коммуникации. Предлагалось также использовать военную и экономическую помощь развивающимся странам для защиты от советской экспансии. Впрочем, подобное «окружение» СССР требовало существенных дополнительных расходов и могло усилить «присущее русским чувство беззащитности», проявлявшееся в «неврастеничном подходе Кремля к мировым делам».[38]

Поэтому карта мира «по Кеннану» была многослойной. Главная разграничительная линия проходила между Советским блоком и промышленно развитыми странами западной демократии. Укрепление экономического сотрудничества между западными странами и роста политического доверия между Западной Европой, США и Японией (оплотами демократии в послевоенном мире), а также одновременное установление контроля над стратегическими точками давали Западу возможность Западу в соперничестве с СССР. Другие, «незаметные» разграничительные линии, возникновение которых приведет к гибели коммунизма, еще только предстояло проложить. Противоречия внутри самой советской системы, разногласия внутри коммунистического блока и «врожденное» национальное сопротивление должны были обеспечить победу Запада.

Большая американская стратегия руководствовалась кеннановской картой мира до конца 1949 года. Три главных события — советские ядерные испытания в августе 1949 года, победа коммунизма в Китае и провозглашение Китайской Народной Республики в октябре того же года, а также начало корейской войны в июне 1950 года — вызвали у администрации Трумэна паническое желание пересмотреть стратегию США. Пол Нитце, сменивший Кеннана на посту директора Отдела политического планирования в 1950 году, был главным разработчиком новой карты — концепции национальной безопасности № 68, которая призвана была заменить собой план «длинной телеграммы» в качестве определяющего документа американской внешней политики.

Карта Нитце была двуполярной и включала в себя два мира — свободный и коммунистический и только одну разграничительную линию — между ними. Вместо того чтобы дать коммунистическому блоку разрушиться изнутри, Соединенным Штатам пришлось взять инициативу и подавить СССР превосходящей военной мощью. У американского правительства не было иного выбора, кроме выделения ресурсов, необходимых для поддержания увеличившегося объема обычных вооружений. Новая директива безопасности № 68 гласила: «Увеличение военной мощи Соединенных Штатов и свободного мира — необходимое условие для защиты Соединенных Штатов от нападения».[39]В результате, вместо того чтобы соперничать, Москва и Пекин стали сотрудничать, разрабатывая способы устранения западного влияния на Азиатском континенте.[40]Вместо демонстрации приверженности национализму, сдерживающему распространение коммунизма, государства Юго-Восточной Азии выстроились в линию, как в домино: «Отдать любую из стран врагу почти наверняка будет означать потерю всех остальных».[41]Джон Фостер Даллес, который стал госсекретарем США в 1953 году, предупреждал, что последствия «коммунизации» «не ограничатся только Азией, но коснутся и Западной Европы, и стран Британского Содружества».[42]

Большая стратегия, диктовавшаяся картой мира Нитце, определяла американскую политику на протяжении всей «холодной войны». Соединенные Штаты вступили в борьбу с СССР. Америка увеличила мощность обычных вооружений, одновременно накапливая смертоносный ядерный арсенал, организовывала альянсы по всему периметру Советского Союза, искала партнеров среди государств во всех частях земного шара и вела дорогостоящие войны в Корее и Вьетнаме. В 1970-х годах Вашингтон временно отступил, в течение десятилетия проводя политику разрядки в отношении Советского Союза и придерживаясь концепции, больше напоминавших точку зрения Кеннана. Затем, после советского вторжения в Афганистан в 1979 году, президент Джимми Картер сменил внешнеполитический курс США. Президент Рональд Рейган продолжил оказывать дипломатическое и военное давление на «империю зла», что привело к эскалации «холодной войны» в самом «горячем» ее варианте. Вплоть до падения Берлинской стены Соединенные Штаты не приступали к разработке альтернативного варианта международного порядка.

В течение десятилетий «холодной войны» сменяющие друг друга администрации заверяли мир, подогревая антикоммунистические настроения (временами успешно), что американский народ готов принести необходимые жертвы ради обеспечения мировой стабильности. Опираясь на карту мира, обозначавшую Советский Союз в качестве врага, американские лидеры не испытывали особенных трудностей в вовлечении мирового сообщества в борьбу с коммунизмом.

После окончания «холодной войны» вопрос о том, насколько правы были Кеннан и Нитце, не обсуждался. Жесткая внешнеполитическая стратегия, вытекавшая из доктрины Нитце, могла послужить продолжению «холодной войны», поскольку увеличивала напряженность между сторонами. Возможно, стратегия Кеннана оправдала бы себя — ведь распад Советского Союза, как выяснилось, был не за горами. Однако суровые рамки директивы NSC-68 убеждали СССР отказаться от соперничества, в то время как подход Кеннана отнюдь не гарантировал желаемого результата.

Главное не то, кто был прав, Кеннан или Нитце, а то, что каждый из них предлагал ясную и осмысленную карту мира, которая давала возможность реализовывать большую стратегию и обеспечивала поддержку внешнеполитического курса внутри страны. Временами Америка вела себя слишком дружелюбно по отношению к Советскому Союзу, а временами, ослепленная антикоммунизмом, упускала возможность воспользоваться трудностями внутри коммунистического блока. Но в конце концов Соединенные Штаты одержали победу, потому что определили цель, разработали план ее достижения и осуществили этот план.