Читать книгу - "Ковчег детей, или Невероятная одиссея - Владимир Липовецкий"

23 сентября 1920 г. Париж.

Представительство Американского Красного Креста.

Прибытие «Йоми Мару» в Брест ожидается в полдень 25 сентября. В связи с выгрузкой необходимо позаботиться о тысяче детей и взрослых и об их ночлеге на пристани либо на стоящем борт о борт лихтере.

Наши кухни можно будет использовать для приготовления пищи.

Просим приобрести следующие продовольственные запасы: 3 туши говяжьего мяса, по 200 фунтов моркови, свеклы, лука, а также других овощей. Необходимо 450 комплектов нижнего белья для мальчиков и 30 комплектов для военнопленных, работающих по найму.

Пароходу требуется 500 тонн наилучшего угля, 500 тонн пресной воды и 7 тонн льда.

Здоровье отличное. Инфекционных заболеваний нет.

Начальник Петроградской детской колонии,

полковник Р. X. Аллен.

В Нью-Йорке Каяхара наслушался о крутом нраве Бискайского залива — у моряков это даже вошло в поговорку. Ему рассказали много чего об этом проклятом месте, где море беспричинно впадает в ярость и встает стеной на пути мореплавателя.

Но, к счастью, «Йоми Мару» сопутствовала хорошая погода. Не только в океане. Уставший после недавнего шторма Бискайский залив был чист и спокоен. Похоже, он накапливал силы перед тем, как вновь ожесточиться. Но это уже не беспокоило капитана. От Бреста его отделяли считанные часы. Вряд ли что-то случится за это время.

Но случилось. Неожиданно опустился туман. Осторожный Каяхара снизил скорость наполовину. И лишь к утру, когда видимость улучшилась, двигателю вновь добавили оборотов.

Вскоре открылся берег. Пароход нацелился на вход в гавань.

Дети не могли пропустить этого зрелища. Когда земли много, когда она перед глазами, — ее не замечаешь. Ты ее продолжение. Но стоит оказаться в открытом море, как берег начинает сниться.

Каяхара принарядился. Белый китель с золотыми шевронами. Пуговицы начищены мелом. До блеска. Каждая — как солнышко. Сияет и лицо капитана. Это видно даже снизу, с палубы. Встреча с берегом радует его не меньше, чем детей. Каяхара побывал во многих морях, но ни разу не посещал Европы.

Боцман застыл у брашпиля. Краем глаза он наблюдает за капитаном, переминающимся на мостике с ноги на ногу.

Наконец звучит команда:

— Отдать якорь!

Грохочет якорная цепь. Грубый, но такой желанный звук, возвестивший — океан позади!

«Йоми Мару» дает знать о прибытии в Европу низким и прерывистым гудком. В ответ — тысячеголосый хор счастливых пассажиров.

С середины гавани, где застыло судно, замечательный обзор. После морского однообразия все выглядит необыкновенно живописно. Полукружье скалистых холмов… Старинные замки… И сам город, хорошо различимый с расстояния в несколько миль.

Жаль, не удастся увидеть все это вблизи. Дети уже знают — прогулок не будет.

Кроме американского и японского, подняты и сигнальные флаги. Они приглашают санитарного врача и лоцмана.

Ни одного замечания. Все дети здоровы. Карантинная служба разрешает судну пристать к берегу.

Сначала «Йоми Мару» пробирается своим ходом между двумя волнорезами. Затем его подхватывает маленький пыхтящий буксир и аккуратно подводит к одному из пирсов.

— Ювелирная работа, — благодарит Каяхара лоцмана и вытирает пот со лба.

Теперь дело за американской администрацией.

Первым на пароход поднимается доктор Эверсол. А вслед за ним два офицера из Парижского отделения Красного Креста — майор Свифт и майор Робертсон. Первый возглавляет информационный отдел, второй — глава отдела перевозок.

— Все готово к высадке детей, — сказал Свифт. — Если хотите, можно прямо сейчас осмотреть место, где разместится колония.

Аллен решил спуститься на причал вместе с Ханной Кемпбелл и Барлом Бремхоллом.

— Можно, я сниму туфли? — спросила Ханна своим звучным голосом. — Так хочется прогуляться босиком!..

Майор Свифт посмотрел на нее с любопытством.

— Знали бы вы, — перехватила она его взгляд, — как надоело ходить по железной палубе. Каждый шаг отдается в голове.

— Уверен, — сказал Бремхолл, — вашему примеру последуют дети. И тоже снимут башмаки.

— Нисколько не удивлюсь этому, — спокойно ответила миссис Кемпбелл. — Не вы ли однажды назвали меня гусыней, а младших детей — моим выводком?

Они подошли к складу, такому же длинному, как пароход. Аллен не удивился бы, прочитай он на складской стене какое-нибудь название и порт приписки.

— Этот пакгауз мы приготовили для мальчиков, — сказал Робертсон.

— Здесь можно играть в футбол, — восхищенно заметил Аллен, когда они вошли внутрь.