Читать книгу - "За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян"

И это была сущая правда. Отвечая на недоуменные вопросы посла Чехословакии в Берлине В. Мастны о причинах внезапного прекращения переговоров, член германской делегации граф Траутмансдорф ответил, что фюрер получил известие из Советского Союза о плане устранения Сталина и установления военной диктатуры. Он подчеркнул, что в случае претворения этого плана в жизнь фюрер полностью изменит свое отношение к России и одновременно будет готов уладить все разногласия как в Восточной, так и в Западной Европе. Все логично стыкуется — и содержание письма Нейрата Шахту, и точка зрения фюрера на «известие из Советского Союза». Сходится все и по времени: письмо (точнее, меморандум) Нейрата датирован 6 февраля, заявление Траутмансдорфа (изложенное в срочном донесении Мастны в Прагу) — 9 февраля 19З7 г. Все произошло сразу после того, как Лейт-Росс тет-а-тет встретился Шахтом.

Сутью же «новой попытки достигнуть полного соглашения с Берлином» являлся санкционированный США сознательно злоумышленный предварительный сговор Лондона с Гитлером против мира и безопасности в Европе! Потому как, реконструировав по «результатам» встречи Шахта с Лейт-Россом общий ход торга, можно констатировать следующее:

1. От имени правительства Великобритании Лейт-Росс ясно дал понять (Гитлеру), что нет никакой необходимости требовать решения вопроса о колониальных и экономических уступках, чем в то время был занят фюрер. Если, конечно, он согласится с британским предложением о том, что в порядке компенсации Великобритания (при участии Франции) поможет Берлину выгодным для него образом урегулировать проблему Судет и получить прямой доступ к развитой индустриальной базе ВПК Чехословакии, ее богатейшим арсеналам вооружений, мощной военно-инженерной инфраструктуре в непосредственной близости от границ СССР. Проще говоря, Гитлеру предлагалось снять все колониальные и экономические претензии, взамен чего, через некоторое время, он обязательно получит Чехословакию со всем ее демографическим, экономическим, военно-экономическим, военно-техническим и иным «приданым» в качестве плацдарма для нападения на СССР. Поскольку торг шел между опытнейшими специалистами в области экономики и финансов, то и главный лейтмотив торга был чисто финансово-экономический, чего, как правило, при анализе предыстории Мюнхенского сговора не учитывают.

2. Аналогичным образом фюреру дали понять, что западные демократии — Лондон и Париж — ожидают от него серьезного аванса в знак согласия с «дельным» предложением. А в качестве аванса западные демократии готовы зачесть ему немедленное прекращение даже зондажных контактов:

— с СССР — в формате Шахт — Канделаки;

Лондон всерьез опасался, что в преддверии истечения срока действия советско-германского Договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г. зондажные контакты в формате Шахт — Канделаки к чему-нибудь крайне нежелательному для него да приведут.

— с Чехословакией — в формате А. Хаусхофер — Траутмансдорф — Э. Бенеш..

Гитлеру дали понять, что такой аванс не так уж и труден для него, особенно если он:

а) примет во внимание, что, по данным, которыми располагает Великобритания, в СССР вот-вот произойдет военный переворот и Сталина свергнут, а следовательно, нет никакого резона разыгрывать переговорный фарс с представителем Сталина — Канделаки!

б) учтет, во-первых, что в любом случае — удастся ли переворот или нет — у Чехословакии не останется ни малейшего шанса на получение какой-либо помощи со стороны Москвы. Во-вторых, что основной гарант безопасности Чехословакии — Франция и вовсе не намерена затевать военное сотрудничество с большевиками в условиях надвигающейся непредсказуемой политической ситуации в СССР!

Опираясь на данные агента А-54, а также иные сведения, президент Чехословакии Э. Бенеш еще в декабре 1936 г. проинформировал о заговоре. советских военных сына Леона Блюма — премьер-министра Франции. Не самого A. Блюма, а почему-то именно его сына. Как президент, Бенеш должен был обратиться лично к премьеру союзной Праге Франции, а не к его отпрыску. С точки зрения протокола это более чем странно. Но факт остается фактом, что и подтвердили агенты советской разведки в окружении Бенеша — Яромир Смутный и Людмила Каспарикова, а затем и агент в секретариате президента Франции. А в январе 1937 г. Генеральный штаб Франции по указанию будущего соавтора Мюнхенской сделки, а тогда военного министра Франции — Эдуарда Даладье — вдруг запросил Советский Союз о его возможной помощи Франции, в случае если на нее нападет Германия. Именно вдруг, потому как почти два года ГШ Франции, невзирая на майское 1935 г. согласие французского руководства уже тогда начать переговоры между генштабами двух стран, даже и не вспоминал об этом. Не вспоминал даже после того, как советско-французский договор о взаимопомощи в отражении агрессии был ратифицирован. И вдруг — здрасьте, а чем изволите помочь?! Запрос был странным и, откровенно говоря, беспричинным. Дело в том, что в тот момент видимых для него причин формально не было. Советская разведка документально точно знала, что официальный Париж не менее точно знает, что Гитлер к войне пока не готов, о чем, кстати говоря, Париж на пару с Лондоном и докладывали президенту США Ф. Д. Рузвельту в том же январе 1937 г.

Разгадка этого «вдруг» заключалась именно в тех словах Бенеша, которые впоследствии Черчилль воспроизвел в своих мемуарах. В сущности-то, они означали, что через А-54 и Канариса британская разведка фактически подталкивала Бенеша к собственноручному дезавуированию всей триады франко-советско-чехословацких договоров о взаимопомощи в отражении агрессии. Намек был более чем прозрачен — мол, нечего надеяться на Россию, так как перемены, которые там грядут, и так аннулируют эти договора. Бенеш не был дураком, а всего лишь очень опытным, прожженным политиканом-интриганом, который сразу же понял, что единственное событие, которое может аннулировать советско-чехословацкий договор («сделать несущественной помощь Чехословакии Германии»), — это свержение Сталина. Тем более что он и так еще с весны 1936 г. получал все более тревожную информацию на этот счет^[486]. Именно эту-то информацию А-54 Бенеш и сообщил премьер-министру Франции A. Блюму.